Легенды не уходят… Екатеринбург прощается с Виталием Воловичем

В столице Урала сегодня, 22 августа, прощаются с Виталием Воловичем. Церемония состоится в Доме прощания «Вознесение» на улице Серафимы Дерябиной, 41а. Церемония пройдет в 11 часов.

В минувший понедельник известный уральский художник ушёл из жизни. Совсем недавно Екатеринбург серией выставочных проектов отметил 90-летие выдающегося художника, а спустя несколько дней уральцы прощаются с Мастером. Но легенды не уходят, они остаются в нашей памяти навсегда.

Титулы, звания, достижения Виталия Воловича перечислять - не перечислить. Заслуженный художник РСФСР, Народный художник России, лауреат множества отечественных и зарубежных премий, выдающийся иллюстратор, отдавшей Книге не один десяток лет жизни. Работы Мастера выставлены в Государственной Третьяковской галерее, Музее изобразительных искусств имени Пушкина, Русском музее, галереях Праги, Брно, Кельна, Веймара, в частных коллекциях по всему миру. На присужденной ему Всемирной академией искусств золотой медали выгравировано одно слово: «Достойному», и этим всё сказано.

Виталий Михайлович неоднократно был гостем «АиФ-Урал» - мудрый, ироничный собеседник, личность, глыба. Предлагаем вспомнить некоторые моменты этих бесед.

«В этом городе (Екатеринбурге. - Ред.) у меня 300 тысяч хороших знакомых, 100 тысяч приятелей и 50 тысяч друзей, которые практически мои родственники. Видел множество городов, но Екатеринбург остаётся самым главным городом моей жизни. Здесь я испытал первые радости, первые творческие успехи. Здесь была тьма тяжелых неприятностей, были потери друзей и близких мне людей… Можно сказать, что с Екатеринбургом у нас кровная связь».

«Удовлетворение – очень сложная вещь, оно может быть в пространстве и во времени, но только не в процессе самой работы, в это время, кроме напряжения, нет ничего… Мне бы хотелось дышать легко и свободно. А получается короткое прерывистое дыхание с надсадой».

«Знаете, я думал, что старость – это время для раздумий над прошедшей жизнью. Говорят, там какая-то мудрость должна возникнуть… Об этом не имею ни малейшего представления. Считается, мудрость – когда человек довольствуется тем, что есть, не желая большего. Ничего подобного!»

«Возможно, это уже старость». Последнее интервью Виталия Воловича Подробнее

300 тысяч – знакомых, 100 тысяч приятелей, 50 тысяч друзей.

«Любое время богато для творчества. Но перед художником, который долго живёт, встаёт дилемма: либо ты непосредственно участвуешь в проблемах сегодняшней жизни, либо сосредотачиваешься на общечеловеческих. Думаю, что художник всё же должен в определённой степени абстрагироваться и сохранить верность той внутренней жизни, которая сложилась. А не той ряби на толще океана, которая возникает от событий сегодняшней жизни. Много раз замечал, что пытаюсь в том, что происходит сейчас, найти корни того, что увлекало меня в прошлые времена. И нахожу. Ничего нового. Меняются одежда, формы, декорации, а по сути всё неизменно».

«Я начал работать в нашем старом деревянном цирке в конце 60-х годов. Там пережил совершенно потрясающие минуты. Актёры, собирающиеся на парад-алле, актрисы с перевязанными шалями поясницами – в здании гуляли страшные сквозняки. Я стою в углу, делаю наброски, с одной стороны меня зажимает круп лошади, с другой – расчёсывают медведя, тут же клоун рассказывает анекдот, от которого лошади встают на дыбы».

«В прежние времена мы думали, что жена должна быть помощником в труде, товарищем по работе. Сейчас я думаю, что это не так. Женщина должна украшать жизнь мужчины и давать ему те силы, которые помогут ему работать. Женщина не должна принимать участие в непосильном труде. Очень запоздалые мысли. Жизнь, увы, наполнена поздними сожалениями».

«Я связывал себя с этой скульптурой (скульптура «Горожане», расположенная в сквере на проспекте Ленина, изображает знаменитых уральских художников Михаила Брусиловского, Виталия Воловича и Германа Метелева. Установлена к 285-летию Екатеринбурга. – Ред.), когда Андрей Антонов лепил эту группу. Я к нему приходил в мастерскую и видел, как постепенно на каркас набрасывалась глина, как эта глина приобретала мои черты. Начал даже подозревать, что это не просто глина, что, может быть, в ней есть часть моей бессмертной души. Помню, ощущение было настолько серьёзным, что почти каждое утро я заходил к Антонову в мастерскую и спрашивал: «Ну как он там?»

«Я реликтовое создание, поэтому вопрос самореализации для меня главный».