Борис Долинго: "Писатели-фантасты сохранили веру в человека"

В конце июля в Екатеринбурге прошёл очередной, уже XXXI, фестиваль фантастики «Аэлита». О развитии этого жанра литературы, падении нравов и пользе книг мы побеседовали с главным организатором фестиваля, уральским писателем-фантастом Борисом Долинго.

Качество упало

Алексей Смирнов, АиФ-Урал: Борис Анатольевич, «Аэлите» уже больше 30 лет, и за эти годы она стала знаковым событием на Среднем Урале. Как прошёл нынешний фестиваль?

Борис Долинго: Всё прошло неплохо. Мы, наконец, получили серьёзную поддержку регионального министерства культуры, в связи с этим фестиваль второй год проходит более-менее стабильно. К большому сожалению, пришлось расстаться с Уральским федеральным университетом, которому мы оказались не нужны. Поэтому основной площадкой стала областная библиотека для детей и юношества.

– На Урале велик интерес к фантастике?

– Фантастикой интересуются очень и очень многие, она была и остаётся одним из самых популярных жанров, уступая, разве что, женскому роману. Правда, качество текстов с годами сильно упало. Проблема в том, что талантливых литераторов зачастую портят издатели. Авторов ставят в такие условия, что они вынуждены писать ерунду. Например, когда у меня в 2001 году в московском издательстве вышла первая книга, мне сказали в московском издательстве: если хочешь стать успешным, пиши много, а главное – быстро. Но, согласитесь, невозможно написать три-четыре больших качественных романа за год.

– То есть главная проблема – низкое качество текстов?

– Увы, сегодня до 80% фантастики, попадающей в руки читателя, это низкопробное чтиво. А в результате страдает читательская культура. Человек привыкает читать дрянь или просто отворачивается от литературы. И ещё неизвестно – что хуже. Причём все эти процессы происходят и на Западе: в начале 90-х у нас выходило море зарубежной фантастики. Но когда ажиотаж утих, выяснилось, что почти всё самое лучшее мы уже прочли в советское время! Азимова, Брэдбери, Лема, Шекли, Каттнера – всех их мы знали ещё в СССР.

Начинал с Лукьяненко

– О чём сейчас пишут фантасты?

– Если в целом, то за последние 20-30 лет заметно «просел» интерес к научной фантастике и увеличилось количество мрачных текстов. Перед человечеством встали серьёзные, глубокие проблемы. Люди поняли, что научно-технический прогресс не только не решает многие из них, он приносит массу новых, ещё более сложных. Оказалось, например, что межзвёздные путешествия – это не так-то просто, мы заперты на Земле. А космос можно осваивать только совместно. Но вера в человека и человечество у большинства хороших писателей осталась. И это радует.

– Говорят, что вы начинали вместе с Сергеем Лукьяненко…

– Мой рассказ был опубликован в одном сборнике с Лукьяненко, который в то время был таким же начинающим писателем. Но позднее я на несколько лет выпал из творческого процесса, пытался зарабатывать деньги. Однако ни бизнесом, ни творчеством нельзя заниматься походя, своему делу нужно отдаваться полностью. Особых успехов в бизнесе я не достиг, а вот в литературном плане потерял очень много. В середине 90-х как-то шёл по книжному рынку и увидел на прилавке роман Лукьяненко «Императоры иллюзий». Было обидно, ведь начинали-то мы фактически вместе. Тогда-то я и вернулся в большую литературу.

Живое слово

– Помнится, что интерес к «Аэлите» резко подскочил, когда вы привезли в Екатеринбург Роберта Шекли…

– Интерес был просто огромный, но фигуру такого уровня пригласить не так-то просто. Позднее были попытки пригласить Джоан Роулинг, Стивена Кинга, ввести в «Аэлиту» киносоставляющую, но пока всё это мечты. Так или иначе, «Аэлита» была и остаётся камерным мероприятием, в котором главное – общение читателей и писателей, а также молодых писателей с мэтрами.

– Многие говорят, что литература как вид искусства постепенно умирает…

– Когда я слышу разговоры про смерть литературы, я вспоминаю фильм «Москва слезам не верит». Дескать, через двадцать лет будет сплошное телевидение. Время идёт, но ни театр, ни кино никуда не исчезли. И книга тоже не умирает, просто меняются её носители, уходят массовые бумажные тиражи. По сравнению с тем временем, когда я начинал писать, они уже упали в 10 и более раз.

Но у книги есть великое преимущество: в кино ты получаешь видеоряд, придуманный кем-то другим, там всё задано заранее. Читая, ты видишь мир писателя, но – своими чувствами. Книга развивает воображение, заставляет думать. Люди, которые не читают, теряют эту способность. Живое слово – это великое, уникальное изобретение, которое делает нас творческими людьми. Увы, поколение, выросшее на книгах, постепенно уходит. Но, к счастью, люди всё-таки продолжают читать.

– Большая часть фантастики была написана в СССР. Как вы оцениваете то время?

– Думаю, что советская система была, в принципе, хорошей. Многие идеи извратили, но идеалы были прекрасными, было сделано много хорошего. У нас в те времена было прекрасное бесплатное образование, мне кажется, что троечник из СССР по объёму знаний мог бы дать фору очень многим сегодняшним отличникам. Ведь умение «тыкать» в кнопки смартфона без реального понимания физических процессов, за этим стоящих, немногого стоит. Любой человек мог получить высшее образование. И в СССР не существовало никаких разделений по этническому признаку! Как говорил знакомый моего отца, армянин: «На свете есть только две национальности – хороший человек и сволочь». И я с ним согласен.

– Государство может как-то повлиять на литературный процесс?

– Думаю, задача государства – поддерживать любые творческие начинания. Конечно, есть много пустозвонов от культуры, стремящихся решить какие-то свои шкурные интересы. Но с этим нужно работать. Власти должны понимать, что настоящее искусство редко бывает самоокупаемо. Слава Богу, что из нашей жизни мало-помалу ушла неразбериха и криминал 90-х, появилась хоть какая-то стабильность. Если бы власти ещё задумались и поняли, что политика – это не инструмент для делания денег… Но, как писали братья Стругацкие, это уже совсем другая история.

Смотрите также:

• Нелюбовь уральцев к чтению и книгам приобрела характер бедствия →
• Писатель Долинго: «Наша жизнь все больше напоминает антиутопию» →
• Писатель Евгений Касимов: вся наша жизнь подразумевает чтение →