Андрей Кабанов: «Хорошо бы вернуть в России телесные наказания»

Наверное, «Город без наркотиков» - самая известная и скандальная в Екатеринбурге и в Свердловской области общественная организация, хотя последние пару лет она не часто попадала в поле зрения СМИ. О том, чем живёт фонд сегодня, мы побеседовали с одним из его основателей и президентом Андреем Кабановым.

Обрубить связи

Алексей Смирнов, «АиФ-Урал»: Андрей Владимирович, на посту руководителя фонда вы в 2014 году сменили нынешнего мэра Екатеринбурга Евгения Ройзмана. Что-то изменилось?

Андрей Кабанов: Изменилось многое. Мы уволили ряд сотрудников, занимающихся реабилитацией, навели порядок с финансовой отчётностью и решили проблему с долгами по зарплате. Но главное – мы перестали противостоять всему миру. Прежнее руководство многое использовало для самопиара, в том числе – политического, потому что на войне «против всех» делать это проще всего. На самом же деле, за фондом было не только много хорошего, но и плохого, и указывать людям – как им жить, было бы некорректно. В конце концов мы встретились с руководителями силовых структур, с чиновниками. Сели с ними за стол переговоров и договорились работать в рамках закона: если мы его нарушим – будем отвечать по всей строгости. Сейчас, если возникает какое-то недопонимание – все вопросы решаем в рабочем порядке. Да, сегодня о нас не так часто пишут в СМИ, потому что пресса любит скандалы. Но мы продолжаем работать.

- Наркомания – это болезнь или что-то другое?

- Обычная распущенность. Знаю по себе, потому что сам более десяти лет употреблял эту дрянь. Зависимому человеку бывает очень выгодно, чтобы его признали больным, чтобы ему сочувствовали, оказывали бесплатную медицинскую помощь. Но жалеть наркомана ни в коем случае нельзя. Способ спасти его только один – лишить доступа к наркотикам. От этого зла не бывает таблеток. Наши реабилитационные центры именно тем и отличаются от других, что мы исповедуем и практикуем безмедикаментозный способ реабилитации. Дезинтоксикация проходит «на сухую», при этом сразу убирается ряд ненужных вещей: лицензирование, покупка препаратов – всё что ведёт к удорожанию процесса. В идеале человек должен находиться у нас ровно год. За это время мы ему ставим на место мозги и обрубаем все связи с бывшим окружением. Последнее – очень важно, потому что «среда обитания» всегда провоцирует вернуться к прошлому.

- Сколько у вас сотрудников? Вы продолжаете оказывать помощь силовикам?

- Штатных – человек шесть-семь: президент, вице-президент, секретарь, бухгалтер…. Остальные – волонтёры. За 18 лет работы мы посадили четыре тысячи барыг. Каждый понедельник проводим оперативку, на которой волонтёры отчитываются – что было сделано, что предстоит сделать. Если раньше торговля наркотиками происходила из рук в руки, то сегодня всё идёт через Интернет, разнообразные сайты, страницы в соцсетях и закладки. Но мы научились работать в этих условиях. Ситуация в последние годы сильно поменялась. Героин ушёл на второй план, его заменила синтетика, JWH, соли. Он не исчез, но когда появляется в нашем регионе, и мы, и силовики знаем, что это ИГИЛ (запрещённая в России организация), ваххабиты. Героин для них – эквивалент денег, способ найти средства на подрывную деятельность.

Кстати сказать, ликвидация одной из крупнейших в истории России наркогруппировки «ХимПром» началась с совместных операций фонда и силовиков в Екатеринбурге. Потом это дело ушло в Москву, было конфисковано порядка 4,5 тонны синтетики, задержаны десятки наркоторговцев. Но вот что показательно: почти весь руководящий состав группировки – граждане Украины! Мы считаем, что производство и торговля наркотиками – это определённый вид диверсий. Наркотики – страшнейшее оружие. Абсолютно уверен, что дело не обошлось без украинских спецслужб.

Что опасней?

- Что опасней – героин или нынешние соли, смеси?

- И то, и другое – гадость. Многие говорят, что, дескать, марихуана – пустяки, трава не наркотик. На самом же деле, исход один. Если от солей и прочей химии в мозгах происходят необратимые процессы, люди сходят с ума, то последствия  героина - гепатиты B, C и D, цирроз печени, СПИД. «Лёгких» наркотиков не бывает! Кроме того, львиная доля уличной преступности происходит на почве наркомании. Наркотики – «удовольствие» не из дешёвых, чтобы их употреблять, нужны деньги, а работать наркоманы не умеют. Соответственно, они тратят всё что есть, потом тащат из дома вещи, а затем начинают воровать и грабить. Считаю, что употребление наркотиков – уже преступление. И здесь хорошо было бы взять на вооружение опыт Китая. Там, если человека ловят на употреблении зелья, его на полгода отправляют на принудительное лечение. Если же он попадётся второй раз – получает от 5 до 10 лет лишения свободы.

- Если бы у вас была такая возможность, ввели бы у нас, как в Китае, смертную казнь за торговлю наркотиками?

- Ни в коем случае! Во-первых, я православный христианин. Во-вторых, слишком велика цена ошибки. Во времена СССР бывало так, что людей расстреливали, а потом выяснялось, что они ни в чём не виноваты. Но главное – человеку всегда нужно давать шанс на исправление, за него нужно бороться. Как-то к нам поступила информация, что двое несовершеннолетних пацанов готовятся к сбыту наркотиков. Мы нашли их, поговорили с ними и их родителями и предотвратили серьёзное преступление.

- Когда вы пришли к православию?

- Крестился в 28 лет вместе со своим другом, мастером спорта по борьбе, которого уже нет в живых (умер от наркотиков). Для меня этот шаг стал началом пути к избавлению от зависимости. Без веры в Бога бросить наркотики очень сложно. Скажу больше: наркотики идеально вписываются в популярную ныне философию потребления. Бери от жизни всё, кайфуй, пока не умрёшь, потом тебя съедят черви. Но православная церковь нам говорит, что со смертью жизнь не заканчивается, истинная жизнь начинается после, и к ней надо готовиться. Именно поэтому я искренне убеждён, что наркотики – явление сатанинское, они от лукавого. И они – прямой путь к преступлению.

Не ешьте друг друга

- Вы соблюдаете пост?

- Пощусь по мере возможностей. Не ем мяса, но в силу ряда заболеваний, употребляю молочные продукты, мне без них нельзя. Но здесь важно помнить, что пост – это не голодовка, не диета, он просветляет голову и душу, мы готовимся к встрече с Пасхой. Как сказал мой батюшка-духовник, главное при соблюдении поста – это не есть людей, не есть друг друга.

- Сейчас в Екатеринбурге идёт суд над Русланом Соколовским, который обвиняется в оскорблении чувств верующих. Ваше мнение об этом процессе?

- Дело Соколовского наводит меня на мысль, что хорошо бы вернуть в России телесные наказания. Если бы я был в момент съёмок его ролика в Храме-на-Крови, я бы просто взял мальчишку за ухо и вывел на улицу. Но там не так всё просто. На осквернении святынь Соколовский зарабатывал деньги. При этом, заметьте, в мечеть он не пошёл, ему бы после этого поломали руки и ноги. Соколовский воспользовался тем, что православные люди добры и терпимы. Однако Господь поруган не бывает. Всё, что делает Соколовский – это не против Бога, не против веры, не против церкви, всё что он делает, он делает против себя. Но если это не пресекать, всё закончится очень плачевно. Давать или не давать ему реальный срок – не нам решать, для этого есть суд, но я хочу чтобы он раскаялся. Лично я бы его просто выпорол и отпустил. Тюрьма может поломать человека, искалечить ему судьбу. А через задницу до головы всё доходит гораздо быстрее и надёжней.

- Сейчас в городе ведутся жаркие споры – строить или нет Храм-на-воде. Как вам эта идея?

- Целиком и полностью её одобряю. Не понимаю противников строительства, ведь храм – это не торговый центр, не ночной клуб с голыми девками. Да, это дорогой проект, но я его видел в цвете, храм будет очень красивый, он хорошо впишется в городскую среду. И дело не только в этом. Посмотрите на наш пруд: пустые бутылки, автомобильные покрышки, горы прочего мусора. Поверьте, если там построят храм – люди перестанут мусорить, будет чистота и порядок, хорошо будет всем.

- Накануне Россия отметила трёхлетие присоединения Крыма. Крым наш?

- Я патриот своей страны, и ещё задолго до 18 марта 2014 года чётко знал, что полуостров наш – был, есть и будет. Без крови, без войны мы вернули нашу исконную землю. Кстати, на днях мы с вице-президентом фонда Дмитрием Павловым едем в Крым. Тамошние общественники пригласили нас поделиться опытом по работе реабилитационных центров.

Смотрите также:

• Протоиерей Михаил Кудрин считает, что религиозным конфессиям надо искать точки соприкосновения →
• Национальные конфликты на Урале провоцирует слабость власти →
• Как спасти детей от наркотиков? →