Историк Александр Бурцев: «Политика разобщила русскую интеллигенцию»

Скандал со сносом старинного особняка на улице Степана Разина, который был уничтожен на прошлой неделе, глубоко возмутил общественность Екатеринбурга. О проблемах сохранения культурного наследия мы побеседовали с одним из защитников дома, историком архитектуры Александром Бурцевым.

Свои и чужие

Алексей Смирнов, «АиФ-Урал»: У нас в городе уже много лет действует общественное движение в защиту старого Екатеринбурга. Тем не менее в столице Урала каждый год исчезает одно-два исторических здания. В чём причина?

Александр Бурцев: Всё очень просто. Застройщики ищут место, экономят на коммуникациях, несут издержки коррупционного плана. Площадь участка должна быть максимальной, и старинные постройки, в том числе – памятники архитектуры, им не нужны. Разумеется, они зачастую идут на нарушение закона, всеми правдами и неправдами уходят от ответственности, а власти согласовывают самый бесчеловечный проект. Кроме того, архитекторы у нас чаще всего местные, а вот застройщики приходят «со стороны». Они здесь не росли, и те домики, которые мы помним по временам нашей молодости, не вызывают у них никаких эмоций. Те, кто допускает такие вещи, либо идут на сделку со своей совестью, либо им просто по барабану. Они здесь чужие.

– Вы были одним из тех, кто защищал особняк на улице Степана Разина, 23. Что побудило вас заняться общественной деятельностью?

– Я занимался исследованиями по истории архитектуры: работал в архиве, узнавал людей, которые строили старые здания, встречался с их потомками. Они показывали фотографии, какие-то семейные документы. В результате произошло личное вовлечение в историю Екатеринбурга. И вдруг оказалось, что те постройки, которые я обнаружил, собираются сносить...

– Вы с Олегом Букиным провели несколько экскурсий в квартале возле Царского моста, рассказывали об истории построек, которым угрожает снос. В чём цель?

– Это один из способов привлечь внимание людей к этой проблеме. На самом деле такие экскурсии нужно проводить у всех памятников, которые попадают в зону риска. Если регулярно приглашать горожан и рассказывать им – что это за постройки, в чём их ценность, эта информация войдёт в социальное пространство. Тогда такие дома будет сносить значительно труднее. В каком-то смысле это работа на будущее.

На двух стульях

– Как вы оцениваете работу чиновников, в частности МУГИСО?

– Министерство управления госимуществом – это ведомство, которое, с одной стороны, «рулит» недвижимостью, с другой – охраняет памятники. Но эти функции вступают друг с другом в противоречие. Потому что чиновникам необходимо запускать какие-то градостроительные проекты и одновременно защищать старину. Но усидеть на двух стульях у них не получается. В результате они «сдают» памятник за памятником. Я с них вины не снимаю, но и понять их тоже можно. Это объективно.

Но в случае с особняком на Степана Разина, 23 ситуация возникла абсолютно ненормальная. Не признать памятником дом, которому 190 лет, – это нонсенс, противоречит здравому смыслу. Екатеринбургу не так много лет, чтобы разбрасываться такими домами.

– Вы коренной екатеринбуржец. Как оцениваете изменения, которые произошли в облике города за последнее десятилетие?

– Сравниваю наш город с соседними областными центрами – с Уфой и Тюменью – и делаю вывод, что мы начинаем серьёзно от них отставать. Несмотря на все свои небоскрёбы. В той же Тюмени очень трепетно относятся к своим памятникам. Не знаю – каким образом, страна и законодательство у нас одни и те же, но люди умудряются сохранять архитектурные раритеты. Размещают в них какие-то офисы, рестораны – организации, не требующие больших помещений, восстанавливают внешний облик старинных построек. Разумеется, они не поступают так с каждым домом, но положительная тенденция есть.

Наши градостроительные проекты приносят доход, но каких-то решений, направленных на благо горожан, у нас немного. Например, улица Вайнера, хотя и на ней можно было сохранить больше памятников. Современные здания, несомненно, нужны, они производят положительное впечатление. Но только строить их нужно не за счёт исторической застройки. Память должна на что-то опираться.

Мы в ответе

– Вас не смущает, что большую часть молодёжи всё это архитектурное наследие не очень трогает? Как можно изменить ситуацию?

– Да, это так, но мы в ответе за тех, кого приручили. То, что было сделано советским государством на уровне начального и высшего образования, сегодня утрачено. Раньше система была выстроена так, что люди сами больше интересовались историей родного края, сопереживали. Девяностые и нулевые годы подарили нам поколение, которое ничего не знает. Общаясь со своими студентами, я замечаю, что они год от года меньше читают. Раньше, упоминая, допустим, Германа Гессе, я видел в глазах юношей и девушек намёк на понимание: да, «Игра в бисер», что-то слышали. Потом они перестали откликаться. В этом году выяснилось, что они не знают, кто такой Умберто Эко, и это архитекторы, шестой курс! Но есть закон психологии восприятия: если человек не знает, как называется вещь, он её не видит. То же самое с избушками. Молодёжь не видит в них ценности. Надежда исправить ситуацию мала, но нужно помнить о той лягушке, которая, попав в горшок со сметаной, болтала лапками – и выкарабкалась.

– Сохранение исторического, культурного, архитектурного наследия всегда беспокоило в первую очередь интеллигенцию. Она сохранилась в России?

– Интеллигентные люди встречаются, хотя я себя к ним не причисляю. Проблема в том, что интеллигенция сейчас очень разобщена, разбита по политическим мотивам. Либералы, патриоты и т.д. Это разделяет людей.

Смотрите также:

• Екатеринбуржцы борются за сохранение облика района Царского моста →
• Уральцы выступают против продажи Косого дома в частные руки →
• Развитие Екатеринбурга может быть осмысленным и интересным →