«Иногда ты пребываешь в необыкновенном состоянии, будто ты всё про себя знаешь. Всё! Как будто свою «книгу хромосом» открыл, а в ней вся информация, начиная с сотворения этого мира», – говорит производитель экопродукции, горожанка, ставшая сельчанкой, Светлана Белинская.
Мы отрываемся от корней
– Светлана, предположу, что сегодня многие даже не знают, что такое сбитень, а вы за него диплом Всероссийского конкурса «Туристический сувенир» получили. Как вы до сбитня, а также до производства иван-чая, кедрового масла, сбора трав дошли?
– Мне всегда были интересны естественные способы оздоровления, а за травами я привыкла с детства ходить с бабушкой, с мамой. Трав много, какие-то изучены, какие-то нет, но все они обязательно обладают какими-то свойствами, все что-то нам дают. И есть травы, которые знают все, – это, к примеру, душица, зверобой, ромашка, таволга… Почему эти травы так крепко сидят генетической памяти русского народа? Да потому что потенциал этих трав невероятно велик! Мир растений к нам очень дружествен, но мы в последнее время почему-то отрываемся от корней, можно сказать, в прямом и переносном смысле слова.
Словом, моя история родом из детства. Но в своё время такие знания особо не приветствовались, поэтому я, впитав их, как говорится, с молоком матери, какое-то время оставалась исключительно их носителем. Я получила образование логопеда-дефектолога, мне нравилось работать в этой сфере, но жизнь всё равно унесла меня в сторону природного промысла. Сегодня помимо трав мы собираем кедровую шишку (правильную!) и производим масло, которым очень гордимся.
– Правильная шишка – это какая?
– Мы берём только спелую шишку, которая уже отпала, – никогда не околачиваем кедр. Если шишка не отпала, значит, она ещё не дозрела, соответственно, не несёт в себе всего потенциала, которым обладает. Но, самое главное, кедр, который околотили, истекает смолой – он так заживляет собственную плоть, и на следующий год он может дать пустые плоды, потому что у него много сил ушло на восстановление, а на вынашивание плодов их уже не осталось. Кстати, если вы раздавите ядро спелого кедрового ореха, у вас на пальцах останется жир – то самое кедровое масло. А если раздавите ядрышко ореха сколоченной шишки, останется водичка – это ядро молочной спелости.
А началось всё с клуба здорового образа жизни «Странник», объединявшего очень разных людей. В том числе людей науки, которые уже с научной точки зрения подтвердили знания, полученные от предков. Именно там мы и начали делать кедровое масло, но, разумеется, в любительских масштабах: для себя, для друзей, для друзей друзей…
Позже я начала развивать это направление. Для этого мы сами разработали оборудование, необходимое для отжима. Я ездила по уральским сёлам, узнавала, как в старину добывали кедровое масло, пыталась найти подходящее оборудование, но, доехав аж до Ивделя, так ничего и не нашла. Встречала какой-то новодел, но он меня совершенно не устраивал. Дело в том, что для меня было принципиально делать масло без контакта с металлом.
Благодаря собственным разработкам мы сегодня не только отжимаем масло, но и ядро чистим без контакта с металлом. Причём сразу отжимаем, пока в нём ещё есть энергия жизни, энергетическая активность.
Кедровый орех очень нежный, его в очищенном виде нежелательно хранить даже в вакуумной упаковке. Вы на глаз или на вкус даже не определите, что он подпорчен, но если посмотреть под микроскопом, обнаружите микроплесень.
– То есть очищенный кедровый орех лучше не покупать?
– Ни в коем случае! Только в скорлупе. Если зубки неймут, то можно орешки подержать в воде и, когда скорлупа станет мягкой, кушать.
«Трёкнулась»
– Переход на более серьёзные масштабы привёл к тому, что вы – горожанка – осели в Чусовом?
– Сначала была деревня Трёка. Её название происходит от старорусского «трёкнулся» – отрёкся. Например, от мирской суеты (в эту деревню через Чусовую даже нет автомобильного моста), как это сделали староверы, основавшие деревню.
А в 2005 году экспедиция «Сибирский путь», где я была инструктором, традиционно завершалась сплавом, который мы подгадали к фестивалю «Чусовая России». Мы приняли активное участие в фестивале, и тогда я обратила внимание на село Чусовое – оно мне очень понравилось. И… знаете, когда ты очень чего-то хочешь и это твоё желание угодно Богу, всё начинает складываться само собой, вне зависимости от того, прилагаешь ты к тому усилия или нет.
Понравилось мне Чусовое, и по судьбе, видимо, надо было мне там оказаться, кстати выяснилось, что там недорого продаётся демидовский амбар, который нам даже в рассрочку отдали. То есть раз! – и всё получилось. Теперь в Чусовом у нас основной участок – там оборудование и печи для производства иван-чая, и масло мы отжимаем там же.
Городские экстраверты и деревенские мудрецы
– Деревенский уклад жизни отличается от городского...
– Кардинально. Но я не согласна, когда говорят, что город – это плохо. Города построили мы – люди, и нечестно отворачиваться от того, что мы сами и создали. Просто в городе и деревне разные ритмы жизни, отношения между людьми другие. Жизнь в сельской местности располагает к интроверсии. Ведь в понятии «мир» три составляющих: мир природы, мир людей и наш внутренний мир.
Так вот, когда ты живёшь в селе… А у меня есть ещё лесная усадьба – от Трёки пять километров в лес, там медведица с медвежатами, дикие кабаны, лоси, рысь, и там я, бывает, подолгу нахожусь одна – это настраивает на определённый образ мысли. Иногда и мысли отключаются, и ты пребываешь в необыкновенном состоянии, будто ты всё про себя знаешь. Всё! Как будто свою «книгу хромосом» открыл, а в ней вся информация, начиная с сотворения этого мира.
В этих условиях, в этом состоянии и то, что на роду написано, можно почувствовать. Помимо того что природа исцеляет, в единении с ней в человеке включается внутренний философ, мудрец – это интересное, благостное состояние. В городе это невозможно, потому что там включается наша обратная способность – быть экстравертом. То есть отдавать то, что ты накопил: знания, умения, энергию любви, радости, доброты. Город в этом нуждается, здесь надо именно так.
– Но с другой стороны, жизнь в селе – это постоянный труд: дом невелик, да спать не велит.
– Конечно. В деревне у меня небольшой домик безо всяких удобств с русской печью, который я купила сознательно, поскольку выросла в таком же доме. Мне нравится, что стены из глины с соломой и просто побелены, что на очаге огромная чугунная плита (ещё демидовский чугун!). Мне абсолютно всё, чем я занимаюсь в деревне, доставляет удовольствие. Мне нравится бродить по лесам, по горам вдоль Чусовой, собирая чабрец, ходить по полям, собирая травы. И моим детям, которые принимают профессиональное участие в производстве, например, иван-чая, это нравится.
Другое дело, что, когда я хожу за травами не одна, стараюсь, чтобы все рассредоточились. Что бы не «ля-ля-ля», «чирик-чирик», а чтобы сбор шёл с благодарностью, с трепетом. Вообще, я считаю, что травкам, которые мы собираем, очень повезло, – они выполнили своё предназначение. Потому что травы эти для нас, для людей!
К тому, что имеем, нужно бережно относиться. Скажем, выходим мы за володушкой золотистой – поле прямо золотое от неё, но я всегда напоминаю спутникам: срывайте только часть растения, чтобы остались семена, корешки, чтобы травы здесь остались. Чтобы мы пришли сюда через год, через пять, десять лет и нам было бы что собирать.
«Это не бизнес, просто я так живу»
– Ваш промысел – это больше бизнес или сохранение народных культурных традиций?
– Назвать это бизнесом очень сложно. Потому что моё дело выросло из увлечения, из знаний, переданных мне предками. Это зов крови, если хотите. Предназначение. Если тебе что-то судьбой предначертано, ты всё равно к этому придёшь. Знаете, вот многие задаются вопросом: как найти своё предназначение? А я думаю, просто надо делать то, что тебе хочется, что тебе нравится, – это и есть твоя миссия.
К тому же размер моего дела очень небольшой, и выращивать его до глобальных масштабов я не хочу, потому что, боюсь, это не лучшим образом отразится на качестве. Словом, для меня это не бизнес, я просто так живу. Что-то ведь должно быть в жизни и не ради денег. Так что моё дело – это идея, которой я служу. И если я ей служу искренне, она начинает меня питать.
А что касается возрождения культурных традиций, спорить не стану. И дело ведь не только в том, что я почти по-стародедовски масло делаю и травки собираю. У нас в Чусовом как-то естественным образом многое поднялось.
Например, у нас есть фольклорный коллектив «Чусовские посиделки», в котором я тоже состою. Мы собираем местный фольклор – песни, которые пели в Шалинском районе, и именно в Чусовом. Помимо этого в нашем репертуаре есть и городские романсы, и казачьи песни.
Про проект по возрождению горнозаводского костюма «Баской крой» сегодня вся область знает. Рецепты старинные собираем. Так что многое мы возвращаем из небытия.
– Я, может быть, грубый вопрос задам – зачем? Кому это сегодня нужно?
– Знаете, это интересно и нужно, прежде всего, нам. Это та же история, что и с кедровым маслом: мне интересно было его делать, в результате дело выросло, как на дрожжах. Так и здесь. Если нам это надо, значит, найдутся люди, которые разделят с нами этот интерес. Если мы будем петь песню, которую пела наша прапрабабушка, то корневая, на уровне генетической памяти связь станет намного плотнее.
– Светлана, знаете, бабушка и мама рассказывали, раньше на свадьбах гуляли всей деревней, в последний путь провожали так же, погорельцам дома отстраивали всем миром. Словом, и в горе и в радости… Сегодня в сёлах каждый сам за себя. А у вас в Чусовом общность тоже на клеточном уровне сохранилась?
– Энергетика в Чусовом действительно особенная. Не знаю, как это объяснить, но я стою порой на скале, смотрю на село, и мне кажется, я чувствую настроение каждого, кто там живёт. Именно там я понимаю или, скорее, чувствую, что значит обращение батюшек в храме: «Братья и сестры!» И люди тоже это улавливают, с ними начинает что-то происходить, и это что-то им очень нравится.
У нас в Чусовом именно так, как вы говорите: только свистни – все соберутся и помогут друг другу. Или просто пельмени все вместе налепят, стол соберут и за ним песни поют. Можно сказать, у нас общинный строй. И такое единение возможно в любом селе и даже в городе.
Мне кажется, люди тоскуют по добрососедским отношениям, и вернуться к ним не сложно – просто нужно любить людей, со всеми их достоинствами и недостатками, горестями и радостями. И когда каждый пойдёт по этому пути, мы снова станем «братья и сестры».
