«Мы что-то недоделали». Писатель Альберт Лиханов о силе в эпоху перелома

Знаменитый писатель и президент Международной ассоциации детских фондов Альберт ЛИХАНОВ в Уральском федеральном университете презентовал новую книгу «Оглянись на повороте, или Хроника забытого времени». О  том, в чём сегодня заключается миссия журналиста и кто должен помогать больным детям, – в интервью писатель рассказал «АиФ-Урал».

Рада БОЖЕНКО: «Альберт Анатольевич, почему презентовали книгу именно в Уральском федеральном университете?»

Альберт ЛИХАНОВ: «В следующем году я буду отмечать две даты, связанные с Уральским университетом, – 60 лет, как я его закончил, и 65 лет, как я в него поступил. Но перед этим Господь меня сподвигнул сесть и написать роман в повестях «Оглянись на повороте, или Хроника забытого времени». На наше поколение в 50-х годах пришёлся разрез времени. С точки зрения самозащиты следовало молчать - с другой стороны, жизнь нас подталкивала к тому, чтобы осматриваться, оглядываться. Интересно, что об этой эпохе, эпохе исторических перемен, в литературе ничего толком нет. И, работая над этим сочинением, «раскапывая» самого себя, своё товарищество, я постепенно приходил к мысли, что мы по незнанию, по молодости, по неопытности и не могли оказать никакого противления. Не могли сформулировать какие-то важные посылы  в адрес тех, кто организовывал устройство, за которое был назначен один виноватый. Можно ли было от нас ожидать противления тому государственному устройству, кто бы ни был в нём первым лицом? Думаю, что нет. И смысл моего сочинения в том, что мы с этим согласились. И никакого конструктивного протеста не продемонстрировали. Собственно, моя книга - о мироустройстве того времени, о том, как молодые, образованные люди оказались ни на что не способны. Да, каждый из них работал, состоялся. Но для того, чтобы владеть чувством соблюденной справедливости, наверное важно ещё что-то совершать. Речь не идёт о каких-то политических протестах, бунтах. Речь о том, чтобы не ломаться вместе со всеми в эпоху переломов, а оставаться самим собой. Мы же, наше поколение, что-то недоделали…

Я представляю роман в родном университете и надеюсь услышать отклики: «Я с этим согласен» или «Я с этим не согласен». Вот с такой, может быть, странной миссией я и приехал». 

Сколько детей отдали?

- Альберт Анатольевич, в течение нескольких десятилетий вы могли наблюдать метаморфозы журналистики. Что вас более всего печалит? Или что радует?

- Всё печалит. Честно сказать, мне кажется, сегодня журналистики нет. Хотя, наверное, так говорить не очень педагогично. В наше время можно было чего-то добиться – упорством, бесконечным обращением к одной теме, даже восторгом в одном направлении. Сегодня это сделать практически невозможно. Я наблюдаю журналистское бытие и прихожу к выводу, что профессия превратилась в… сервис. Хочешь жить – слушайся, хочешь жить – молчи. То есть тема молчания (или умолчания) снова становится для нас актуальной. Тот, кто молчит, – пробивается. А того, кто не молчит, слышно ли?

Есть много вещей, о которых надо говорить, несмотря ни на какие обстоятельства. В этом миссия журналиста! Но он должен знать, о чём говорит. А не просто брякнуть, вякнуть, напечатать заметку, а потом, когда тебя вызовут на ковёр, плакать и просить, чтобы тебя оставили. Простите за нескромность, но с темой сиротства я познакомился в 1960 году. К нам пришла педагог детского дома и рассказала, как всех учеников школы-интерната забирают родители домой, а её 50 воспитанников стоят и на это смотрят, деваться им некуда. Я раскапывал эту историю 20 лет, прежде чем написал повесть «Благие намерения».

А что происходит сегодня? Знаете ли вы, что в прошлом году 400 матерей убили своих детей, из них 130 – младенцев? Какая реакция журналистов на это? Информация прошла одной строчкой. Знаете ли вы, что в России ежегодно 100-120 тысяч детей подвергается насилию? А вспомните скандальную ситуацию с «законом Димы Яковлева», благодаря которому мы перестали отдавать своих сирот американцам. А до этого со страшным свистом отдавали! 50 тысяч отдали за 10 лет, из них 19 по разным причинам погибли.

Или другой пример. В Советском союзе было 460 тысяч авиамодельных кружков, которые выпустили огромную массу инженерной и конструкторской силы. Сегодня в стране авиамодельных, судомодельных и автомодельных кружков 19! И мальчики элементарно что-нибудь завернуть не могут. Это начинает тревожить. Конечно, всегда найдутся люди, которые пойдут защищать Родину. Но я созрел к доказательству того, что не все пойдут её защищать.

Воспитание критического сознания – тяжёлая работа. Особенно сегодня, когда со всем нашим народом произошли такие перемены. Никто не торопиться руку другому подать. Сейчас деньги превыше человека.

- Альберт Анатольевич, вы, как писатель, согласны с тем, что сегодня утрачивается культура чтения?

- Она уже утрачена. Вот мне сказали, что Свердловскую областную детскую библиотеку имени Крапивина планируют слить с библиотекой имени Белинского. Глупость несусветная! Ради чего вся эта оптимизация? Ну будет, к примеру, не директор, а заместитель директора по детскому отделу, бухгалтера сократят. Экономия – копейки. При этом в расчёт не принимается, что детское чтение – это область педагогики. Ведь нужно научить ребёнка читать, провести его вместе с книгой. Как сегодня формируются фонды детских библиотек в стране? Где наши бывшие книготорги, бибколлекторы? Всё уничтожено! Сегодня книги не доходят до библиотек.  Словом, те, кто ищут по карманам, не там ищут. В детей нужно вкладывать, а не отнимать у них.   

Почему дорого лечение? 

-  Сегодня немало общественных фондов аккумулируют средства, которые направляются на помощь, например, тяжелобольным детям. Разве это не добрый знак?

- Фонд, который мне довелось создавать в 1987 году, ставил перед собой целевую задачу – заниматься проблемой сиротства. В Советском Союзе было 1 миллион 200 тысяч сирот. Правда, было и много других очень тяжёлых проблем: младенческая смертность, низкий уровень здравоохранения. Сегодня он сильно поднялся?

Я считаю, что помогать тяжелобольным детям должно исключительно государство! За счёт наших с вами налогов. Вот Лео Бакерия, с которым мы дружим 30 лет, добился, чтобы у нас все операции на открытом сердце детям делались бесплатно. Хотя каждая такая операция стоит пять тысяч долларов. А сегодня, может быть, и дороже. Знаете почему? Потому что все материалы, всё, что, например, ребёнку вшивают, импортное. Никак мы не научимся это производить.

- Но ведь проблема сиротства сегодня не так остро стоит?

- Смотрите, мы в свое время первыми сказали, что сирот должны брать к себе на воспитание люди. Идея была в создании детских домов семейного типа, где мать становилась старшим воспитателем  – это записывалось в трудовой книжке, она получала зарплату – не очень густые деньги. А на ребёнка бы передавалось то, что передавалось бы ему в государственном детском доме. В 1988 году вышло постановление Совета Министров СССР «О создании детских домов семейного типа». Это постановление действовало до 1996 года.

Сегодня в России семейных детских домов нет, а сироты устраиваются в приёмные семьи. А что такое приёмная семья? Это договор подряда. У человека нет зарплаты, нет должности, но он берёт обязательство вырастить ребёнка до 18 лет. За это он получает вознаграждение, без всякого социального пакета. На ребёнка же выделяются средства исходя из «ставки» региона. В бедных регионах  это может быть 4-5 тысяч в месяц. А в богатых – до 25 тысяч, если же ребёнок обременен каким-то заболеванием - и того больше. К сожалению, часто обнаруживается, что благие намерения не что иное, как способ подработать на детях.

Смотрите также:

• Уральская писательница рассказала о своем видении воспитания детей и изменчивости зла →
• «Рядом, я сказал!» - по этому принципу строятся многие уральские семьи →
• Где и чья хата с краю? Правила жизни протоиерея Евгения Попиченко →