Место, где растёт элита. Что, кроме диплома, даёт высшее образование

Арсений Ваганов, «АиФ-Урал»: Виктор Анатольевич, всем ли нужно высшее образование сегодня?

Виктор Кокшаров, ректор УрФУ: Желающих получить высшее образование по-прежнему много. Оно и понятно: работодатель требует диплом. Именно поэтому бОльшая часть выпускников школ всё-таки поступает в вузы. Хотя сейчас мы наблюдаем выросший спрос на образование в техникумах и колледжах. Тенденция даже радует, потому что это возвращает оптимальную структуру рынка труда.

Но в основном в техникумы и колледжи идут ребята, которые оканчивают 9-й класс. После 11-го, как правило, всё-таки стараются идти в вузы. Я напомню, что во времена Советского Союза лишь около пятой части (от 18 до 20%) выпускников школ могли выбрать этот путь. Потому что тогда не было контрактных мест, а бюджетных – ровно столько, сколько было, и конкуренция была достаточно высокая. Когда начала развиваться практика контрактного обучения, многие просто стали поступать на платные места, а количество бюджетных по ряду направлений снижалось.

– Я помню это время – середина 90-х.

– Да, но сегодня отчасти наблюдается обратная тенденция – УрФУ, например, каждый год предлагает свыше 6000 бюджетных мест на все формы обучения. Примерно столько же мы набираем на контракт, который в УрФУ вполне доступен, особенно по сравнению с вузами Москвы и Санкт-Петербурга. Общество, конечно, нуждается в большом количестве квалифицированных рабочих. Однако сейчас, когда набирают силу цифровизация и внедряются искусственный интеллект, индустрия 4.0 с индивидуализацией промышленных процессов, требования ко многим рабочим специальностям тоже повышаются. И, наверное, тех знаний, которые дают в колледжах, может быть недостаточно.

– Существует стереотип, суть которого заключается в том, что практика важнее учебы. Так ли это?

– Есть такой анекдот: молодой человек приходит устраиваться на работу, а в кадровой службе ему говорят: «Первым делом вам надо забыть всё, чему вас учили в университете». Тогда он отвечает: «А я не учился в университете». Ответ такой: «Ой, извините, вы нам не подходите».

Почему важна учеба в вузе? Да потому, что университет не столько даёт сами знания, сколько учит, как их получать. Знания, как учиться, и стремление к постоянной учёбе и повышению квалификации должны быть заложены в человеке, который хочет построить успешную карьеру. Такие возможности в том числе даёт вторая ступень высшего образования – магистратура. Это позволяет нарастить полученные в бакалавриате компетенции, а иногда и поменять род деятельности, получить за два года новую профессию. Это первое.

Второе. Очень важна социализация, это одна из функций университета. И не только с точки зрения общения и развития коммуникативных качеств (что, кстати, тоже очень важно), но и как выстраивания горизонтальных связей. Нетворкинг потом поможет молодому человеку идти по жизни. Сообщество выпускников очень сильное, везде. И оно помогает выстраивать успешную карьеру.

И ещё один важный аргумент в пользу вуза, причём не только с точки зрения повышения социального статуса. Да, человек с высшим образованием априори имеет более высокий статус, чем выпускник техникума, но самое главное: учёба в университете помогает человеку решать очень сложные управленческие и технологические задачи. Кстати, та же магистратура помогает наращивать эти компетенции.

– Мы говорим в том числе про жизненный опыт?

– Не только про опыт. Для выполнения управленческих функций недостаточно компетенций выпускника техникума. И чаще всего именно в вузе молодой человек научается работать в команде, с людьми. Вот почему УрФУ всё более масштабно внедряет форматы проектного обучения.

– Можно чуть подробнее про проектное обучение?

– Пример. Работодатель, который сотрудничает с университетом, даёт проектное задание. И его, как правило, невозможно выполнить одному. Для этого необходимо сформировать проектную команду, где распределены роли: кто-то инициатор задачи, кто-то – управленец, кто-то – исполнитель и т. д. Но самое главное: коллективно вырабатывается решение управленческой или технологической проблемы, и её сложность увеличивается от первого курса к последнему по мере того, как человек взрослеет и овладевает знаниями.

– Проектный подход применяется во всех сферах? На гуманитарных факультетах тоже?

– Во всех. Вы знаете, в гуманитарных отраслях эти задачи ещё сложнее. Там важно понимание социальной организации и работы с людьми. Как бы некоторые ни принижали социальную сферу, я считаю, что здесь потребность общества и государства в подготовленных специалистах очень высока. Так что квалифицированные выпускники социальных и гуманитарных направлений подготовки всегда будут востребованы. Именно поэтому сегодня часто выпускники инженерных направлений идут за магистерским дипломом именно на гуманитарные направления – как говорит молодежь, «прокачать скилы» в языках, менеджменте, коммуникации, социокультурной деятельности, международных отношениях и т. д.

– Это вопрос очень важный. Потому что, говорят, гуманитариев слишком много…

– Хороших, качественных гуманитариев на самом деле очень мало. Тон в обществе задают всё-таки не технократы, и определяют развитие общества не они. А люди с очень серьёзным социальным бэкграундом и образованием.

– То есть мы сейчас оправдали гуманитариев?

– Общество – это очень сложный организм, где нужны самые разные люди. Скажем, тот же инженер без нормальной культурологической и гуманитарной составляющей образования просто не сможет решать очень многие вопросы. Абстрактный инженер просто «заточен» на производственный процесс, и если он работает сам по себе, то это просто технологическая единица. Но, как правило, он решает сложную технологическую задачу, и решает её в коллективе. А для этого надо коллектив организовать, поставить ему задачи и добиться их выполнения. Вот такая проектная деятельность, с использованием гуманитарных технологий и практик, очень важна.

– Мы сейчас говорили об одной из компетенций, которую, кроме прочего, дает УрФУ. Если чуть «приземлять» тему, то можно ли считать учёбу в вузе инвестицией в будущее? Куда правильно инвестировать время и деньги, чтобы быть востребованным?

– Направление учёбы, факультет зависят от склонностей и потребностей конкретного человека. От того кода, в котором его воспитали в семье. Это может быть и хороший инженер, и выпускник социального направления подготовки. Да, конечно, сегодня востребованы инженеры. И будут востребованы. Они очень легко находят себе работу. Но даже если молодой человек выбирает профессию в социально-гуманитарно-экономической плоскости, то сегодня очень важно получать дополнительные компетенции, связанные с развитием информационного общества, с интернет-технологиями.

– Это означает готовность «прикрутить» к основной профессии что-то дополнительное?

– Да. И УрФУ тоже идёт по этому пути. Кроме базовых знаний, мы даём возможность студентам приобретать дополнительные компетенции и специализации с помощью майноров.

– Кто такие майноры?

– Это западное название, которое уже прижилось в образовательной среде. Мы даём образовательное ядро, а дальше говорим студенту: вот тебе на выбор объём предметов, собирай их как конструктор. Ты за это получаешь зачетные единицы и выстраиваешь свою образовательную программу. Сам выбираешь образовательные курсы, понимая, у кого их получать и что это даёт.

– Как можно собрать свою профессию?

– Вот выбрал, например, молодой человек в качестве основной профессии журналистику. Но если он, помимо базового образования журналиста, хочет получить дополнительные компетенции в медиакоммуникациях, он должен разбираться в том, как работают социальные сети, система PR, рекламы, event-индустрии и т. д. Усиливает позиции студента и знание IT-технологий. Они сегодня пронизывают все сферы нашей жизни. Можно выбрать предметы совершенно из другой плоскости – от финансовой грамотности до астрономии. На выходе такой выпускник становится уже гораздо более востребованным специалистом, который точно найдёт себя на рынке.

– УрФУ обеспечивает мультидисциплинарную подготовку?

– Да, мы даём такую возможность, в зависимости от склонностей.

– В процессе студенты как-то фильтруются? Допустим, если молодой человек не потянул какой-то конкретный курс, может ли он сместить фокус?

– Да, может. Начинять базовое ядро знаний различными компетенциями – именно в этом мы видим задачу университета. Не только давать качественное образование, но максимально адаптировать специалиста к рынку труда.

– Вот мы и перешли к практике. УрФУ регулярно проводит дни карьеры. Это технология, которую вуз применяет для трудоустройства уже готовых специалистов?

– Это даже не технология. «Весна карьеры» и «Ночь карьеры» – эти мероприятия, которые организует УрФУ, помогают будущему выпускнику находить себя. И найти потенциального работодателя, встретиться с ним, пообщаться, понять, какие требования он предъявляет. А работодателю – присмотреться к потенциальным работникам. Без этого студенту или выпускнику надо обходить множество организаций, посылать свое резюме, ждать чего-то. Отмечу, что карьерные мероприятия – это всего лишь частичка того, что делает УрФУ, закрепляясь в теме трудоустройства студентов как один из ключевых стейкхолдеров. Обратите внимание: мы помогаем находить достойную работу не только своим студентам, но и всем остальным, например учащимся колледжей и техникумов, в том числе из соседних городов и регионов.

– Приведу один стереотип: работодателям студенты не нужны.

– Это неправда. Работодателям очень нужны студенты. Где они возьмут тех, кто заменит потом людей старшего возраста? Уходящих на пенсию, например? Или, скажем, работодатель расширяет свое производство или масштаб деятельности. Ему так или иначе нужны молодые люди, из которых он потом вырастит ценных работников. А с кого начинать, если не со студентов? Если брать на рынке, то он, во-первых, не такой большой, во-вторых, требования по деньгам могут быть завышены. А у студентов требования не завышены, они готовы начинать с какой-то стартовой зарплаты или с небольшой ставки, понимая, что у них есть возможность карьерного роста. И работодатель должен это показать.

– Какие работодатели приходят в УрФУ? Хорошие ищут хороших студентов?

– Безусловно. Круг работодателей очень широк в любой сфере – их сотни. И потребность в кадрах есть. Есть компании, которые очень быстро расширяются. Например, сейчас гигантский спрос на IT-специалистов. Наши компании, выросшие в Екатеринбурге и работающие здесь, такие, как «СКБ Контур», постоянно говорят: дайте нам айтишников! То же, например, просят банки. Им нужны не только специалисты по финансам, но и люди с компетенциями в интернет-технологиях.

– Кто, кроме айтишников, ещё интересует рынок?

– Инженеры, металлурги, механики – все, кто угодно. Конечно, сложнее с работодателями в социальной сфере. Там много государственных организаций. Но их кадровики тоже организуют конкурс, им тоже важно, чтобы на госслужбу пришли люди мотивированные. Причём мы понимаем, что в государственных организациях часто уровень базовой заработной платы невысокий.

– Зато там есть карьерная лестница.

– Да. Там есть возможность достойно работать и заработать достойную пенсию, хотя, конечно, студенты меньше всего об этом думают. Но многие молодые люди выбирают государственные организации для того, чтобы наработать связи и опыт. А потом эти связи будут востребованы в частном секторе и где угодно.

– Виктор Анатольевич, если бы вы были выпускником вуза, то какую бы стратегию выбрали? Хорошая зарплата в начале, но неопределённые перспективы или небольшой стартовый заработок, но хорошая – прямая и светлая – карьерная лестница?

– Я бы выбрал, конечно, возможности для дальнейшей реализации себя. Хотя есть люди, которые выбирают и первую стратегию, но здесь всё зависит от конкретной ситуации в семье, от потребностей человека. Впрочем, надо сказать, что уровень зарплаты всё равно играет серьёзную роль. И когда молодые люди выбирают между работодателями, при прочих равных уровень зарплаты и социальный пакет тоже очень важны.

– Есть какая-то статистика, на какую зарплату могут претендовать ваши выпускники в первый год после выпуска?

– Есть такие исследования от Super Job и ряда других организаций. У айтишников это около 70 тысяч рублей, у специалистов социально-гуманитарного блока – около 30–40 тысяч. Для старта, по-моему, неплохо.

– Можно ли сравнить образование в России и за рубежом? Я слышал, что в Германии есть система обучения, когда человек выбирает вначале, скажем, определённый тип школы и дальше по социальной лестнице не поднимается. То есть у него в принципе нет возможности поступить в вуз.

– Не совсем так. В той же Германии есть так называемая реальная школа и гимназии. И в гимназии берут по способностям. А человек, который оканчивает реальную школу, как правило, идёт в средние учебные заведения, либо есть ещё школы прикладные и т. д. Но в то же время дорога там тоже не закрыта, можно, в принципе, получать и высшее образование. Всё зависит от конкретного человека. У нас происходит точно так же. В техникумы часто идут те, кто не может претендовать на высокие баллы ЕГЭ.

– Так работает государственный фильтр?

– Да. Но при этом исследования, проведённые в России, показывают, что значительная доля тех, кто идёт в техникум, потом используют среднее профессиональное образование как ступеньку для поступления в высшее учебное заведение. Или думают об этом. От 37 до 60% задумываются об учёбе в вузе.

– Есть ли у УрФУ планы по привлечению студентов из соседних регионов?

– Мы открыты для всех. Около трети всех учащихся в нашем вузе – из-за пределов Свердловской области. У нас много иностранных учащихся – их более 3 200 (11% от общего числа) из 84 стран мира. В основном, это Азия, Африка, бывший СССР. Самая большая диаспора студентов сейчас из Казахстана, около 1 000 человек. И примерно столько же – из Китая. Есть студенты из Европы, из Латинской Америки.

– По каким критериям они выбирают УрФУ?

– Критериев несколько. Это качество подготовки, статус ведущего вуза России с соответствующими полномочиями и стандартами, а также то, что мы участвуем в программе 5-100 и, несмотря на все сложности, предоставляем иностранным студентам общежития. Играет свою роль и то, что, по сравнению с Западом, стоимость обучения у нас в разы ниже.

– Последний вопрос – по поводу школьной подготовки. Я понимаю, что сейчас не так критична оценка на экзамене, как балл ЕГЭ. Но всё-таки можете ли вы оценить качество подготовки первокурсников?

– Уровень подготовки разный. К нам приходит много высокобалльников, победителей и призёров олимпиад, которым мы платим стипендии до 40 тысяч рублей, начиная с первого курса. Но есть и такие ребята, на которых преподаватели жалуются. Как ни крути, а требования в вузе выше, особенно к естественным дисциплинам – математике и физике. Именно поэтому на первом курсе мы даём вводные дисциплины, иногда доучиваем студентов, исходя из вузовских требований. Мы готовы идти навстречу ребятам, помогать им, правда, всегда говорим: учиться в университете трудно, но интересно. Все сложности, волнения, затраты потом обязательно окупятся, причём многократно!

Смотрите также:

• Как концепция непрерывного образования помогает строить карьеру уральцам →
• После бала. Какие профессии на Среднем Урале самые восстребованные? →
• Как стать банкиром? На рынке труда нужны фундаментальные знания →