Академик рассказал правду об утечке мозгов в науке и промшпионаже

«Занимаясь разработками в области «зелёной химии», мы меняем технологическое лицо нашей промышленности. А это вопрос экологии, который волнует каждого», - говорит вице-президент Российской академии наук, председатель Уральского отделения РАН Валерий Чарушин.

Образование должно быть разносторонним

– Валерий Николаевич, сегодня много говорится о качестве образования, какие у вас требования к нему?

– В качественном образовании нуждаются все, и мы в академии наук ждём, что в наши академические институты вольются новые квалифицированные люди – молодые, дерзкие, разносторонние. Образование должно быть разносторонним, поскольку неизвестно, с какими задачами столкнётся исследователь. Он должен обладать знаниями в очень многих дисциплинах, так как сегодня многие направления науки являются междисциплинарными.

Кроме того, возрастает роль социогуманитарных технологий. С развитием средств коммуникации появились новые возможности влияния на общество. Например, используя сравнительно простые инструменты, вы можете организовать всё что угодно: митинг, демонстрацию, конференцию. К сожалению, иногда это используется не во благо.

Да, молодёжь поднимает сегодня вопросы свободы слова, прав человека, и с одной стороны это замечательно. Но с другой стороны готовы ли мы нести ответственность за это слово? Не приведёт ли свобода слова к свободе интерпретации, а отмена любой цензуры, в том числе и нравственной – к вседозволенности? Иногда грань между свободой и вседозволенностью настолько тонкая, что мы можем незаметно её перешагнуть, и последствия этого могут быть серьёзнее, чем мы полагаем.

Мы должны понимать, что любую информацию люди воспринимают через призму своего опыта, а у молодёжи его ещё практически нет. И эта молодёжь с удовольствием откликается, например, на призыв: «Все на улицу!» Ничего удивительного, представляю себя подростком и понимаю – с удовольствием побегу, хоть зачем. В молодости энергии через край, и её надо каким-то образом реализовать.

Молодые ученые не торопятся за границу

– Так ли всё трагично сегодня в образовании?

– Я вижу много позитивных моментов. Молодые люди, которые сегодня приходят в науку, – люди другой формации. Они современны, они знают иностранные языки, они амбициозны, если они чего-то не знают – они легко это осваивают, поскольку развитие информационных технологий привело к доступности любой информации, литературы.

У нынешних молодых людей есть стимул для самоутверждения, и они понимают: чтобы добиться успеха, нужно работать не просто на хорошем, а на международном уровне, нужно иметь публикации в самых авторитетных журналах. И к этому они стремятся, они готовы работать, готовы поднимать планку, готовы достигать высокого уровня исследований, высоких результатов и, соответственно, решать серьёзные практические задачи. Скажем, сегодня крупнейшая государственная нефтепроводная компания вложила серьёзные деньги в строительство предприятия, потому что мы выполнили работу на международном уровне, решили проблему, создав современную технологию. И это сделала молодая команда.

– А пресловутая утечка мозгов по-прежнему есть?

– Нет, на Урале процесс практически остановлен, массовой утечки нет. В конце прошлого года мы выиграли грант с университетом Антверпена, теперь бельгийский профессор доктор Берт Маес предлагает прислать наших молодых учёных к ним на стажировку – он заинтересован в наших людях. Но нам сложно найти желающих!

– Почему? Им и здесь хорошо?

– Вот именно! У нас есть все условия для работы, приборы, реактивы. Молодые люди неплохо зарабатывают – средняя зарплата научного сотрудника в институте (Институт органического синтеза им. И. Я. Постовского) 82 тысячи рублей, а активные зарабатывают и более 100 тысяч. Поэтому две тысячи долларов, которые они будут зарабатывать там, их не особо привлекают, и молодые научные сотрудники считают стажировку за рубежом потерей времени.

Или, скажем, Китай, который гоняется сегодня не только за технологиями, но и за носителями этих технологий, нам говорит: «Дайте специалистов, мы всё оплатим, создадим благоприятные условия». А я своих на неделю туда не могу выгнать! Зачем, говорят, мы тут получили грант такой, грант сякой, мы сейчас тут работу напишем, опубликуем в журнале мирового уровня, за публикации ещё доплату от УрФУ получим, плюс семья рядом – жизнь замечательная. Пожалуй, впервые в этом году я осознал, что ситуация кардинально изменилась и на Урале движения мозгов за рубеж нет.

Зачем наука потребителю?

– Для многих наука – это что-то далёкое, непонятное. Каким образом ваши научные исследования, разработки изменяют нашу повседневную жизнь?

– Наш институт за свою историю создал восемь лекарственных препаратов, начиная с Исаака Яковлевича Постовского, который в 1938 году сделал сульфидин, этот препарат в годы войны, когда на Урале было развёрнуто множество госпиталей, спасал раненых от гнойно-раневой инфекции.

Сегодня мы занимаемся биодеградируемыми (биоразлагаемыми) полимерами. Вы наверняка знаете, что мы уже замусорили всю планету полиэтиленом, созданием которого когда-то гордились, а теперь весь мир движется в сторону биоразлагаемых материалов. Но особенно это важно в медицине – мы создаём из этих биодеградируемых полимеров хирургические ниточки: вам сделали операцию – и не надо снимать швы, шовный материал сам рассосётся.

Мы занимаемся разработкой таких методов синтеза, которые относятся к «зелёной химии», мы меняем технологическое лицо нашей промышленности. А это вопрос экологии, который волнует каждого. И таких примеров я могу привести десятки по всем институтам УрО РАН, у всех есть серьёзнейшие разработки.

Я неоднократно выступал с лекциями на тему того, что нам даёт органический синтез. Сегодня взять любой самолёт – это 25% композиционных материалов. Полимеры! В своё время, когда Туполеву предложили заниматься материалами из полимерных волокон, он сказал крылатую фразу: «Я самолёты из тряпок строить не буду». Он не видел перспективы в композиционных материалах. А сегодня они обыденность нашей жизни. Вы покупаете чемодан из углепластика – он лёгкий и прочный, прочнее стали. Сегодня без полимеров не представить нашу жизнь – они повсюду. Но вы не задумываетесь, что изначально это научный продукт.

Наука – открытая система

– Идеи воруют?

– Конечно! Известный факт – 90% информации извлекается из открытых источников. Самое главное – иметь среду, восприимчивую к разработкам. Вот говорят, «украли у американцев секрет атомной бомбы». Что значит украли? Были созданы лаборатории, в которых высококвалифицированные кадры параллельно работали над этой задачей, и они были восприимчивы к информации, которую… использовали. И хорошо, сэкономили время и деньги!

– Как вы относитесь к популяризаторам науки?

– Очень позитивно, более того, я сам с удовольствием откликаюсь на предложения выступить в этом качестве. Скажем, 14 февраля я читаю лекцию огромной аудитории в школе №23 Академического района Екатеринбурга. И многие мои коллеги этим занимаются на разных площадках, что приветствуется Российской академией наук. Мы должны заниматься популяризацией науки, если хотим, чтобы у нас были последователи, чтобы в научные институты приходили молодые ребята. 

«Образование – это не услуга! Это служение, призвание, миссия» Подробнее