Про пастухов в русских сёлах я от многих деревенских слышала. Папа рассказывал, как в годы его юности выбирали пастуха на общем сходе хозяев подворий: «Молодые пацаны вместе с опытными мужиками собирались на пятачке и назначали главного по коровам». Так ведь было из кого выбирать. Сейчас же пастухов днём с огнём не сыщешь. Я решила поискать.
Сажусь на велосипед и еду из города-миллионника в окрестности Ревды. Говорят, где-то в местных полях можно встретить представителя этой исчезающей профессии – пастуха Юру.
Из армии – в поле
«Дядь Юра! Юрий Григорьевич! Вы здесь?» – оставляю велосипед под сосной и маленькими, очень тихими шагами иду к коровам. Страшно. И если бы пастух сам не выглянул из-за высокого иван-чая, я бы так и осталась растерянно стоять в недоумении, что делать.
Юрий Петров родился в середине прошлого века в Пермском крае, в селе Новый Трун. Свою историю он начал именно с этого – гордится родной деревней и вспоминает молодость со скромной улыбкой и порозовевшими щеками. Искренний.
«Я ведь с третьего класса пасу, Настя, представляешь? Получается, что общий пастуший стаж – 14 сезонов. Родители уходили на работу, а я в поле бегал за коровами смотреть – такое задание мне оставляли. Нравилось, что коровы спокойные и меня слушаются. С возрастом ничего не изменилось: когда в армии давали увольнительную, ребята в город ездили, а я на ферму – насмотрюсь на скотину и счастлив. Смеялись надо мной, помню. А я уже тогда чувствовал, что пастух – это моё призвание».
Служил Юрий целых 28 лет: «После школы я сразу поступил в Измаильское мореходное училище и через полтора года пошёл в армию – служил в ракетных войсках, а потом работал по специальности радиоакустиком на рыболовных судах. Морю подарил два с половиной года и ушёл в армию по контракту, потому что за границу, где хорошо платили, было не уплыть – после армии у меня была десятилетняя подписка о невыезде».
Так и попал будущий пастух в войска на 28 лет: истребительный полк, вертолётный отряд… Юрий Петров менял войска и города, закончил службу в Кандалакше на границе с Финляндией. Оттуда вернулся на Урал и всё это время ни на минуту не забывал о своём призвании. И когда наступила пора идти на пенсию, решил – будет пасти коров.
«Копыта насквозь прогорели»
Наверное, ни один мужик в деревне не знает столько матерных слов и вычурных нецензурных выражений, сколько пастух. Это же надо за каждой коровой усмотреть, у каждой выучить привычки и каждый день без выходных гнать стадо по полям, то щёлкая кнутом со звуком выстрела, то смачными русскими словечками, чтобы скотина поняла, куда надо идти.
Юра дело своё знает крепко: «В 7:45 хозяева приводят коров в начало улицы, а я их гоню в поле. Там они пасутся до 17:30. Так каждый день, без выходных. Это только кажется, что пастух не настоящая профессия. Ещё какая!»
Юрий Григорьевич не боится ни проливных дождей, которые часто застают его в поле, ни аномальной жары. Признаётся, что коров жалко бывает: если с паутами они ещё как-то справляются сами, то во время грозы сразу в лес ломятся. А нельзя – молния может ударить насмерть: «Однажды так шибануло, что я даже к корове подбежать не успел – даже копыта насквозь прогорели. Коровы от испуга собрались в кучу – и ни туда ни сюда. А у меня зарево от молнии стояло перед глазами ещё три дня».
Тем не менее погода на работу Юрия не влияет: жара или гроза – коров всё равно в поле гнать надо. Времени на развлечения нет. Хотя, казалось бы, лежи да книжку читай, пока коровы траву жуют. «За ними глаз да глаз, – объясняет пастух. – Есть у меня тут одна, она то здесь, то там ходит. Вот и бегаешь за ней, чтобы не ушла далеко. И ещё пара блудней есть – до часу постоят-постоят и ка-а-ак дадут дёру! И всё – не удержишь. Домой бегут сразу».
Таких блудниц Юрий Григорьевич воспитывает не жалея, что называется, кнутом и пряником. Кстати, время они знают лучше самого пастуха: как только стукнет 12:30 – сами идут на водопой. Главная у них – Марта.
«Я всех знаю по именам. Вот здесь у меня 27 голов. Из них шесть Март, остальные Зорьки, Маньки да Февральки… Они все разные! Пойдём ближе, покажу, – мы с пастухом по очереди подходим к коровам. – Вот у меня Бынька. Бынё-ё-ёоу! Айда хлеба дам, айда! Где хлеб? Нету хлеба? Вот это Малютка, это Малинка. Рога-то разные, видишь? Какие ж они одинаковые! Самые взрослые здесь Зорька, ей 17 лет, и Марта. Они подружки. Сейчас одна пойдёт, другая её в стадо вернёт. Малыш, вставай давай. Посмотри, какие ноги красивые. Ну-ка, Малыш, подними ногу, вторую. Ай, сейчас наступишь на корову!»
Призвание просто так не бросают
В пермской деревне, где жила семья Петровых, в 70-х годах было 70 голов с лишком. Сейчас в стаде у Юрия Григорьевича их 27, и тех не всегда приводят на выгул: «В деревне помимо моих ещё 19 коров болтается бесхозных. Бродят сами по себе, хозяевам дела до них нет. Пастуха не нанимают – дорого. В совзхозе мне тоже не платили, поэтому я и ушёл оттуда. А те коровы до сих пор снятся».
Юрий говорит, что прикипает к животным всей душой. Но сегодня ситуация в российских деревнях поменялась – коровы стареют, умирают, некоторых продают хозяева, предпочитая покупать мясо и молоко в магазинах. Поэтому Юрий всерьёз подумывает всё бросить и уйти в охрану, но понимает, что он пастух по призванию, а призвание просто так не бросают.
«Не любят сейчас скотину»
В послевоенное время пастухи часто при большом стаде брали в помощники молодых парней – подпасков. Теперь уже не то что пастухов, а скоро и коров в деревнях не увидишь. Редко деревенские стали заводить скотину, потому что невыгодно содержать. А если и заводят, то пенсионеры.
«Хозяйке вот этой коровы уже 70 лет. Остальные не сильно моложе, – рассказывает Юрий Григорьевич. – Есть, конечно, парочка молодых, но они редко приводят в стадо своих коров – и знаешь почему? Потому что им трудно встать в 8 утра! Вот и сегодня их коров здесь нет. Да и не любят сейчас скотину. Я уже сколько раз судился – люди жалуются, что коровы им то зеркало на машине сломают, то ещё что… а сами-то летят прямо в табун, да на такой скорости! Есть ведь в ПДД правило – пропускать животных, но они всё равно летят, а корова виноватой остаётся».
Пока Юрий Григорьевич с печалью в голосе рассказывал мне о коровах, которые, по его ощущениям, скоро совсем исчезнут из деревень, животные встали и самостоятельно пошли на водопой. Я смотрю на время – ровно 12:30, как и говорил пастух. Чтобы не отвлекать его от работы, прощаюсь и иду к своему велосипеду.В охране я получал 23–25 тысяч. С одной коровы платят 1 950 в месяц. В том месяце у меня вышло 67 000 рублей. А в этом я уже 20 000 рублей потерял, потому что хозяева коров продают, а новые в деревне не появляются. Скоро совсем пасти некого будет.
По пути думаю о том, что профессия пастуха скоро действительно исчезнет. А хранителями деревенского уклада жизни только и остаются такие люди, как Юрий Петров. Пока живы.
«Будешь плохо учиться – пойдёшь коров пасти»
Фермер Василий Мельниченко:
– Где в российских деревнях коровы? Много ли их осталось? Нет. Вот и профессия пастуха стремительно вымирает. В том количестве, в котором они были в 80—90-х годах, их в России не будет до тех пор, пока правительство не пересмотрит аграрно-промышленную политику. Сейчас в деревнях и сёлах ни зарплаты нет, ни условий для нормальной жизни, ни ресурсов, на которые можно было бы содержать скотину.
В личных хозяйствах если и держат коров, то всего пару голов, только чтобы свою семью прокормить. На фермах уже давно используют современные технологии вроде электропастухов. Соответственно, живые люди, которые бы пасли животных, там просто не требуются. О настоящей деревенской жизни с утренними криками «эге-ге-ей, подъём!» мы с вами будем лишь в книгах читать да в фильмах смотреть. Такова реальность.
Помню, родители ещё в 60—70-х годах говорили: будешь плохо учиться — пойдёшь коров пасти. Уже в те годы профессия пастуха считалась недостойной: пасти коров шли те, кто не смог на заработки уехать в город. А ведь пастух — это большое дело. Он знает не только как пасти скотину, но и как за ней ухаживать, как лечить. И вот если возродить в нашей стране сельское хозяйство, то будет в России и вкусное молоко, и полезные продукты, а не то, что сейчас продают в магазинах. А пока этого нет — нечего уговаривать людей возвращаться в деревню. Погибнут они там.
Хотя у России есть все необходимые ресурсы для того, чтобы с нуля поднять сельское хозяйство. Посмотрите, сколько пастбищ вокруг, и все не хожены. За них бы взяться с умом… А пока, к сожалению, сёла и деревни выглядят убого.
