— Что премия дает авторам, которые в ней участвуют?
— Во-первых, возможность заявить о себе. Во-вторых, деньги — по 50 тысяч получили четыре прошлогодних лауреата. В-третьих, мы не смогли издать сборник (хотя хотели, но денег не нашли), но было хотя бы несколько публикаций в журнале «Урал», а для призера Романа Федина, например, это вообще первая публикация. В-четвертых и, возможно, самое главное — возможность получить одобрение «из рук» самого классика Владислава Крапивина, встретиться с единомышленниками и коллегами. Не так уж мало, не так ли?
— Сколько работ и откуда поступило в этом году?
— В этом году поступило более 170 работ из разных стран — Украина и Белоруссия, Израиль, Германия, Австрия. У нас великолепный и очень сильный литературный совет, состоящий из писателей, в том числе и призеров прошлого года, преподавателей вузов, библиотекарей. Именно они проводили первичный отбор и отсеивали совсем слабые произведения. Причем для объективности там не указывали имена авторов, а тексты посылались в другие города. Например, книгу из Севастополя читали москвичи. Так что нам, членам жюри, досталось всего 30 самых лучших работ. Каждый изучил все произведения, выставил балл, потом нашли среднее арифметическое и выстроили в порядке убывания. Мы разные люди, у нас разные мнения, это нормально. Хоть мы дружим по жизни, но имеем различные литературные пристрастия, и это обстоятельство отразилось на объективности. Выбрали короткий и длинный списки, а вот теперь будет самое интересное — их будет читать сам Крапивин и выберет призеров. Авторы получат именно его одобрение, а не наше. Это гораздо ценнее.
— Каково ощущать себя в составе жюри? Ведь это большая ответственность.
— Очень-очень плохо. Не мое вообще. Я же врач, и литературоведческого образования у меня нет. Я книги пишу, а теоретически не понимаю, как это делается. Ненавижу судить что-либо, к тому же я действительно часто ошибаюсь и не всегда могу объяснить, почему не нравится то или иное произведение. Но в этом году я лучше себя чувствую в роли «жюриста», а в прошлом просто страдала и даже полгода ничего своего не писала. Просто и эту работу кто-то должен делать — и этот кто-то должен быть писателем. Помните, как Кюхельбекер в лицее из чувства долга писал стихи на русском языке, хотя ему легче было на немецком? Только вот у немцев и так много хороших поэтов, а в России совсем нету, вот и пришлось. Абсолютно такая же ситуация.
— Есть ли среди участников уральские писатели?
— Уральских писателей немного, и большинство отсеялось, к сожалению. География финала: лидируют Москва и Петербург, потом пестрая смесь из Вены, Барнаула, Казахстана, Севастополя, Омска, Чебоксар и других городов.
— Как вы можете оценить уровень уральских писателей и какое будущее у уральской детской книги?
— Я не могу корректно оценивать уровень уральских детских писателей, потому что и я, и мои друзья тоже принадлежат к этому племени. Так что я могу быть необъективна. А будущее у уральской детской книги архисложное и сомнительное. В Екатеринбурге нет детского издательства, и детские книги более-менее регулярно издает только «Сократ», каждый раз с неимоверными трудами находя для этого средства. А вот на детские книги с цветными картинками и у него денег не хватает. Если судить по тем усилиям, которые Ольга Колпакова, председатель Содружества детских писателей и главный энтузиаст Крапивинской премии, тратит второй год на изыскание каких-нибудь средств для организации премии, то какое там будущее! Дети никому не нужны, тем более умные.
Маленьким свердловчанам расскажут про известные места Урала 
Кирпичное чудо 
На свой день рождения группа «Чайф» подарит Екатеринбургу уникальный концерт 
Литературная премия имени Крапивина осталась без поддержки 
«Как стать модным писателем?». Интервью с Татьяной Горкуновой