«Куда движется документальное кино? То ли мы должны приготовиться к его похоронам (хотя такого, уверен, не будет никогда), то ли мы можем гордиться своими успехами (в чём я очень сильно сомневаюсь)», – говорит директор Открытого международного фестиваля документального кино «Россия» Георгий Негашев.
Всем правит любовь
Рада Боженко, «АиФ-Урал»: – Георгий Александрович, можно ли выделить какие-то тематические особенности конкурсной программы этого года?
Георгий Негашев: – Знаете, в этом году я немножко освободил себя от организационных вопросов, потому что команда работает, каждый в ней знает своё дело, никого не надо ни о чём спрашивать, никому ничего не надо напоминать. Соответственно, у меня появилась возможность до фестиваля посмотреть гораздо больше фильмов, чем в прошлые годы, во всяком случае, всю конкурсную программу я посмотрел. И вынес из этого главное впечатление, которое считаю очень важным: какой всё-таки у нас хороший народ!
– Вы имеете в виду режиссёров или героев их фильмов?
– Героев! Содержательную сторону, материал фильмов, а ведь это люди, судьбы, поступки. С замечательными людьми вокруг живём.
– Почему так важно этих замечательных людей являть миру? Для того чтобы они нас вдохновляли, для того чтобы служили нам примером?
– Для того чтобы мы их полюбили. Режиссёр должен стремиться к тому, чтобы зритель полюбил его героя. Если зритель полюбит героя, у него появится потребность следовать его принципам, подтягиваться к его нравственному уровню. Задача режиссёра, задача искусства – раскрыть духовный смысл человеческой жизни.
– А как же вскрытие пресловутых язв?
– А язвы могут вскрываться параллельно. Вот, скажем, читаю я «Ревизора» Гоголя – сплошные язвы, но всё равно думаешь: народ-то у нас хороший. Или те же «Мёртвые души». А Салтыков-Щедрин! Понимаете, язвы – это контрапункт. Конечно, жизнь сложная, она не из сплошного мёда состоит, но искусство всё-таки должно воспроизводить идеал. К чему стремиться-то? Ну, давайте будем одни язвы демонстрировать… Это же пойти и застрелиться. Человеку надо дать перспективу, извините за высокопарность, какая-то путеводная звезда должна быть. А иначе как жить?
– Если режиссёр смог увидеть, услышать, понять, показать «путеводную звезду», значит…
– …Два созвучных камертона сходятся. А вообще, искусством правит любовь. Как и жизнью. Она всем правит.
– Как вам кажется, за последние годы что-то изменилась в режиссёрских «ракурсах», в их видении?
– Специально я, конечно, не анализировал, но ведь и в жизни у нас меняется отношение к её различным явлениям. Допустим, мы в 90-е годы считали, что всё хорошо, что происходит то, что и должно быть, – свобода наступает. Переоценка-то позже произошла. Точно так же и в искусстве, я это по себе знаю. Помню свои фильмы той поры… Есть разница с тем, что я стал исповедовать позже.
Алмаз требует огранки
– Что бы вы сегодня сняли, окажись по ту – режиссёрскую – сторону фестиваля?
– Я и оказываюсь по ту сторону, потому что периодически вмешиваюсь в то, что делают мои коллеги. К примеру, последний раз я по локоть запускал руки в это дело, когда снимали фильмы «Равная величайшим битвам», «Россия-Феникс?»… Конечно, практически снимать фильмы я уже не буду, потому что, как неоднократно говорил, в том числе со сцены фестиваля, документальное кино – это искусство молодых. Оно требует много сил: и физических, конечно, но в первую очередь моральных. Ты же оперируешь судьбой человека! Ты, как режиссёр, порой ставишь человека в такие обстоятельства, в которых он без твоего вмешательства вряд ли бы оказался. Я же несу за него ответственность, раз уж вверг его в эти обстоятельства, а это, признаться, очень сложно переживать. Был у меня один фильм… Раззадорил человека и «отправил» его прыгать в море со скалы. Пока он лез вверх, я буквально молился, чтобы он не стал прыгать. Слава Богу, он не прыгнул, но это же пережить всё пришлось. И в документальном кино подобное сплошь и рядом, поэтому вынести всё это под силу только молодым.
Вообще, состоявшийся режиссёр формируется в возрасте 35–40 лет, а до этого – время экспериментов. Это очень весёлое время, время ошибок, достижений, в общем, счастливая пора жизни.
– Тем не менее фестиваль «Россия» неизменно привечает и поощряет дебютантов.
– А как же! Как им расти иначе, на кого равняться? Они должны быть вместе, рядом с опытными режиссёрами, должны учиться у них. Или, наоборот, отвергать то, что им предлагает старшее поколение.
– Для документалистов важна конкурсная основа фестиваля, победа, призы?
– Это для всех важно, ведь человек трудится в том числе для того, чтобы получить общественное поощрение. Это естественно. Хотя я смотрю на молодёжь и порой отмечаю чрезмерное тщеславие, не по заслугам, хотя с пониманием к этому отношусь. В том числе потому, что практически никакого вознаграждения они не получают, так пусть хоть (смеётся. – Ред.) тщеславие почешут. Документалисты, прямо скажем, не самый обеспеченный народ.
– Кто в этом году будет оценивать фильмы, вошедшие в конкурсную программу?
– В этом году жюри фестиваля впервые полностью состоит из киноведов и критиков, по сути, это даже не жюри, а экспертный совет. Пришло время осмыслить: а зачем мы проводим фестиваль? Явно ведь не затем, чтобы просто показать фильмы, вручить призы, отметить немножко это дело и разъехаться. Сегодня качество документального кино вызывает вопросы. Авторы оставили в стороне проблемы формы, забыли такие понятия, как атмосфера, настроение, большая редкость наличие режиссёрского приёма. А ведь всё это способствует перетеканию содержания фильма в сознание зрителя. В результате мы наблюдаем снижение интереса к документальному кино у зрителей. Не уверен, но боюсь, что это тоже связано с его качеством. Уходит поколение кинематографистов, которые сделали документальное кино ведущим, лучшим в мире. Это не пустые слова, так и есть. Так вот, этот дефицит качества и должен быть осмыслен в рамках фестиваля «Россия». Поэтому мы и собрали в жюри профессиональных кинотеоретиков. В нём люди, которые по своей профессиональной принадлежности должны анализировать и оценивать фильмы, и мы хотим, чтобы они вынесли свой вердикт. Иными словами, провели подробную экспертизу состояния, тенденций – куда движется документальное кино? То ли мы должны приготовиться к его похоронам (хотя такого, уверен, не будет никогда), то ли мы можем гордиться своими успехами (в чём я очень сильно сомневаюсь).
– Вам не угодишь!
– Не угодишь, потому я видел лучшие времена. Пусть это и похоже (смеётся. – Ред.) на старческое брюзжание из серии «да, были люди в наше время». Так или иначе, документальное кино должно быть – и это должно быть лихо, изящно. Вот представьте алмаз, как он выглядит?
– Камень и камень.
– Вот именно, просто камень. Для того чтобы он стал бриллиантом, требуется огранка. Так вот, этой огранки и не хватает сегодня.
Кстати
XXXVI Открытый международный фестиваль документального кино «Россия» пройдёт в Екатеринбурге с 1 по 6 октября.
Основные площадки проведения фестиваля «Россия»: Дом кино (здесь также состоятся открытие и закрытие фестиваля), духовно-просветительский центр «Царский», пространство «Фонд» (здесь пройдёт программа, посвящённая специальной военной операции).
В конкурсной программе фестиваля 34 фильма. Всего же на рассмотрение отборочной комиссии в этом году поступило 510 работ режиссёров-документалистов.
Председатель жюри фестиваля – доктор философских и кандидат экономических наук, профессор ВГИКа, заслуженный деятель искусств Алевтина Николаева-Чинарова. Кроме того, в состав жюри вошли: руководитель программы «Кино: критика и производство» в Московской высшей школе социально-экономических наук Андрей Апостолов, кандидат искусствоведения, ведущий историк и теоретик кино Николай Изволов, доктор культурологии, заведующая кафедрой культурологии УрФУ, заслуженный деятель искусств РФ Наталья Кириллова, искусствовед, ассистент кафедры УрФУ, инженер-исследователь лаборатории художественных практик Сахер Мухаммед Махмуд Аль-Тамими.
Подписывайтесь на АиФ в  MAX
|
