«АиФ-Урал» продолжает получать письма от наших читателей, поддержавших проект «Уральский полк. Нет в России семьи такой…»
Воскресный день
«Мне никогда не забыть этой даты – 22 июня 1941 года. В тот воскресный день стояла жара, на стадионе было массовое гулянье, играл духовой оркестр, люди веселились. И вдруг страшная весть: началась война.
Наши отцы и братья ушли на фронт, посёлок опустел. Женщины и их дети-подростки встали к станкам, на их плечи легла вся тяжесть мужской работы. Но они не ныли, не роптали, у всех была одна мечта, чтобы Гитлера скорее разбили и все вернулись живыми домой.
Мне в ту пору было 11 лет, а сестре – пять. Папу отправили на Ленинградский фронт, он погиб в 1943 году. Антропов Николай Павлович покоится в воинском захоронении. Наши воины не сдали Ленинград фашистам, и в рядах защитников города стоял мой отец. Он грудью защищал Ленинград, потому что не мог допустить, чтобы оккупанты шагали по улицам этого прекрасного города.
Пять лет назад, в 70-ю годовщину Великой Победы, несмотря на дождь, холодный ветер и возраст (мне тогда было 85 лет) я с портретами отца и мужа – Воронина Василия Степановича – прошла в колонне Бессмертного полка. Вечная память всем защитникам Родины!»
Воронина А. Н., Каменск-Уральский
Сладкий подарок
«В годы войны мы жили в Ирбите, было мне лет восемь всего. Не могу точно вспомнить, какой это был точно год, какое число декабря, но события того дня помню отлично. Мы в школе выучили зимние стихи и пришли с маленьким концертом в госпиталь. Мама ради этого случая достала нарядные белые атласные ленты, туго заплела мне косы и завязала банты.
И вот я стою такая нарядная в палате и декламирую раненым Пушкина: «Идёт волшебница-зима…» Мне все дружно аплодировали, помню, на глазах бойцов были слёзы, а один из раненых (весь в бинтах) говорит: «Подойди ко мне, дочка». И протягивает два кусочка сахара: «С Новым годом тебя!» Какая я была счастливая! Не скажу, что мы жили впроголодь, но есть хотелось всегда, а уж лакомств и впомине не было.
Я донесла сладкий подарок до дома, хотела поделиться им с мамой. Но мама строго сказала: «Наш папа на фронте бьёт врагов. И этот солдат пострадал на фронте. Как ты могла взять сахар у раненого, которому для восстановления сил нужно хорошее питание?» Мне не было обидно, что мама меня отчитала, но помню, было ужасно стыдно. Конечно, я разревелась в голос.
Мама смягчилась и предложила тоже сделать этому бойцу подарок. Поделиться с ним нам было нечем, поэтому я склеила ему новогоднюю игрушку из бумаги. Мы с мамой отнесли её в госпиталь. На той кровати, где лежал мой раненый, сидел другой боец. Он почему-то растерялся, посмотрел на маму, потом на меня и сказал: «Да-да, я обязательно передам твою замечательную игрушку товарищу». Только спустя много лет, повзрослев, я вспомнила тот случай и поняла, почему он так сказал…»
Галина Васильевна Сорокина, Екатеринбург
