«Однажды мой сын повзрослеет и спросит: «Папа, а что сделал ты, чтобы поддержать страну в непростое для неё время?» Теперь мне есть что ему ответить», – говорит владелец автомастерской «У Борисыча» Марат Испергенов. Подробнее читайте на ural.aif.ru.
«Мангал» для «буханки»
Рада Боженко, «АиФ-Урал»: - Марат, с чего началась история вашей поддержки бойцов СВО?
Марат Испергенов: - Спустя несколько месяцев после начала специальной военной операции я познакомился с человеком, который занимался гуманитарной помощью. Он мне скинул заявки бойцов, по которым мы кое-что – «медицину», нательное бельё, носки и так далее – собрали. Кроме того, предложили от себя четыре рации, сварочный аппарат. А потом началась мобилизация. Это, как вы помните, была осень, поэтому нужны были «буржуйки». Мы с ребятами в сервисе и с коллегами в электросетевой компании (там моя основная работа) скинулись и заказали печки мастеру. Он тогда сварил 14 «буржуек». После того, как они были доставлены на передовую, нам прислали от бойцов благодарственное видео. Словом, так я втянулся в работу по сбору гуманитарной помощи, вошёл в группу «СВОи 96», начал сотрудничать с благотворительным фондом помощи участникам СВО и членам их семей «ЗаЩИТа». «СВОи 96», фонд и группа «Урал – фронту» – братское сообщество, это идейные люди, которые готовы с себя последнее отдать!
А с января этого года мы начали плотно работать по машинам, в которых у бойцов большая потребность. У фонда есть свой бюджет, мы, исходя из финансовых возможностей, покупаем машинку и здесь, в автосервисе, доводим её до ума – готовим к «службе» в зоне СВО. С начала года мы отправили туда уже 10 машин. Учитывая, сколько времени и сил занимает работа (машины покупаются старенькие, порой убитые), это очень много.
- Какие у вас требования к машинам?
- Безусловно, они должны отличаться высокой проходимостью – им ведь придётся работать в условиях бездорожья. Конечно, мы учитываем, в каких целях будет машина использоваться. Допустим, УАЗ, который в народе называют «батон» или «буханка», используется для эвакуации раненых, для подвоза боеприпасов. Помимо всех имеющихся преимуществ, «батоны» недорогие, потому что мы покупаем «бывалые», например, 90-х годов выпуска. Сейчас, кстати, готовится к отправке такой УАЗ, который купили в складчину прихожане храма из Бисерти, а группа «СВОи 96» доставила его нам на восстановление.
Что касается «Нивы» – видите, они тоже есть у нас в работе. Их чаще используют штурмовики, потому что это более скоростная, манёвренная, полноприводная, небольшая машина. Одну такую – бронированную – недавно к нам привезли с передовой, у неё вышел из строя двигатель. Будем ею заниматься.
А ближе к лету у ребят на СВО появился интерес к багги – это лёгкий автомобиль, условно говоря, каркас, двигатель колёса и всё. Поэтому мы сейчас делаем багги из легковых автомобилей, они пойдут на самый «передок». Заводские багги очень дорогие, гораздо дешевле и проще купить бэушную «пятёрку», «девятку» или «десятку», разобрать её, оставить каркас, сделать ровный пол и так далее.
Повторюсь, мы работаем с «бэушными» машинами. Там, на передовой, это расходный материал, никто не может сказать заранее, сколько они там проживут. Поэтому мы ориентируемся на невысокую цену, а потом доводим машинку до хорошего рабочего состояния. Внешний вид никому не интересен, важны технические возможности. Хотя мы наши машины подкрашиваем, обычно в цвета, близкие к армейским, используя матовую краску, чтобы они не блестели.
- Доводя машины до ума, вы учитываете какие-то пожелания участников СВО?
- Обязательно, мы в постоянном диалоге с ними. К примеру, делаем так называемые «мангалы» – металлические сетки на каркасе, прикрывающие крышу, а также переднюю часть той же «буханки». Это минимизирует повреждения при попадании снаряда, а соответственно, защищает бойцов. Так вот, ребята недавно приехали с передовой и говорят, что лучше вместо сетки использовать транспортёрную ленту. Будем пробовать.
Родом из СССР
- Как отреагировали сотрудники сервиса, когда вы пришли к ним с этим предложением – заниматься машинами для СВО? Я так понимаю, это чисто волонтёрская работа.
- Да, волонтёрская. Но у меня в сервисе тоже все идейные. К тому же мы занимаемся и гражданскими машинами, на этом зарабатываем. Вообще, для понимания… Как я уже сказал, моя основная работа – в электросетевой компании. А автосервис – это воплощение мечты детства (смеётся. – Ред.), большие машинки для большого мальчика. Но, безусловно, за сотрудников сервиса я несу ответственность. Они – классные ребята! Для машин СВО они выделяют отдельное время, для них это не вопрос.
У нас вообще люди замечательные. Посмотрите, как они объединились для оказания гуманитарной помощи участникам СВО! А сами бойцы… После ранений, в период восстановления, они не сидят без дела: участвуют в делах фонда, возят «гуманитарку» в зону СВО, машины наши перегоняют туда своим ходом – не все же мы в фуры грузим.
- Вы, выходит, тоже идейный.
- Я рождён в СССР, октябрятский значок, пионерский галстук носил. Вообще, родом я из Казахстана, сюда, на Урал, переехал в 2006 году. Окончил техникум, потом РГППУ (Российский государственный профессионально-педагогический университет. – Ред.). Но в детстве я жил в деревне, и для нас, детей СССР, было совершенно нормальным помогать тем, кто нуждается в помощи. И отец меня так воспитывал – есть Родина, есть дом, и я должен их защищать. Да, потом произошло то, что произошло, но я считаю так: Родина там, где моя семья. Моя семья – здесь, в России, на Урале. Кстати, отец Бурамбай Какимович, несмотря на то, что уже на пенсии, работает с нами в автосервисе, тоже готовит машины для СВО. У меня мировой батя!
В своё время я рвался на СВО, но ребята из группы и фонда убедили, что здесь мы занимаемся не менее важной работой и, готовя машинки для бойцов, возможно, спасем их жизни. Но, в любом случае, у меня в голове сидит – если надо будет пойти туда, помочь ребятам, я без раздумий пойду.
Понимаете, помимо идейности, есть ещё один немаловажный мотив заниматься тем, чем я занимаюсь. Однажды мой сын повзрослеет и спросит: «Папа, а что сделал ты, чтобы поддержать страну в непростое для неё время?» Теперь мне есть что ему ответить.
