Примерное время чтения: 9 минут
623

Как Любовь Адамова стала легендой Среднего Урала

Еженедельник "Аргументы и Факты" № 35. «АиФ-Урал» 31/08/2016

Любовь Григорьевна Адамова – легенда литературного редактирования Среднего Урала.

Выпускница

«Да-да, 93! Сама не верю. Мне по внутреннему ощущению, по энергии жизни, которую я веду, лет 70… А может, и 60. Или вообще 40», – улыбается Любовь Григорьевна. Она не скрывает свой возраст – несёт его с неподражаемым достоинством. Да и что такое дата в паспорте? Не более чем «архив» воспоминаний, незабываемых впечатлений.

Июнь: выпускной бал, гуляние до рассвета по родному Киеву. Одноклассники проводили Любашу на вокзал, где её уже ждала мама. Родители подарили дочке в честь блестящего окончания школы путёвку в Сочи. Впереди – безмятежный отдых, а потом вступительные экзамены. Перед ней, отличницей, были открыты двери всех вузов, но она сделала выбор в пользу физтеха Киевского индустриального института. Юная выпускница, отправляясь на море, ещё не знала – сбыться планам, мечтам не суждено. Это был июнь 1941 года.

«Курортный город встретил нас с мамой настоящим тропическим ливнем, поэтому несколько дней мы провели в санатории, – вспоминает Любовь Григорьевна. – А 22 июня вышли прогуляться. На центральной площади города, под репродуктором столпилось множество людей, женщины рыдали… Так мы узнали, о нападении Германии на Советский Союз, о том, что Киев бомбили. Но выехать домой удалось только 3 июля, и добирались мы неделю, поезд попадал под бомбёжки. Помню, из еды у нас с мамой была только коробка конфет. В пути встретили директора моей школы – ещё недавно мы с ним вальсировали на выпускном балу, а снова встретились уже в военное время. Он поделился с нами пачкой сухой гречки, которая очень выручила».

К их возвращению вискозный комбинат, на котором работала Любина мама, уже был практически полностью эвакуирован – завершалось формирование последнего эшелона с оборудованием. «Времени на основательные сборы не было, но я успела забрать из школы аттестат, – рассказывает Любовь Григорьевна. – До Урала (комбинат эвакуировали в Арамиль) мы добирались целый месяц. Под обстрелами, бомбёжками…»

Золотая каёмочка

Преподаватель факультета журналистики, редактор отдела социально-экономической литературы Среднеуральского книжного издательства , член Союза журналистов, автор, идеолог множества ярких литературно-издательских проектов – всего этого могло и не быть, между прочим. Члены приёмной комиссии факультета (тогда еще института) журналистики Уральского университета с недоумением рассматривали аттестат абитуриентки на украинском языке. «Выручила золотая каёмочка, – смеётся Любовь Григорьевна – Она убедила педагогов в том, что аттестат действительно с отличием. И меня зачислили «на журналистику». Признаться, я хотела поступить на филологический факультет, но там мест уже не было, и мне подсказали, что есть ещё факультет журналистики».

Борис Ельцин был «послушный» автор и интересный рассказчик.
Борис Ельцин был «послушный» автор и интересный рассказчик. Фото: Commons.wikimedia.org

То, что нечего было носить, скудное питание, замерзающие зимой в аудиториях чернильницы вспоминаются сегодня Любовью Григорьевной вскользь. Другое дело – встреча с будущим мужем. Владимир Васильевич Адамов вернулся на родной исторический факультет с фронта, после тяжёлого ранения, которое привело к ампутации ноги. Стремительно возмужавший на полях сражений, видевший боль, кровь, переживший потери боевых товарищей, Владимир отличался от своих сверстников. Перед ним, секретарём партбюро, трепетали все студенты. «Он такой суровый», – говорили Любе подружки. «Свадьба у нас была скромная, для узкого круга, – рассказывает Любовь Григорьевна. – Но, помню, ректор преподнёс царский подарок – бутыль спирта».

День Победы Адамовы встречали уже «почти втроём». Любу, ожидающую появления на свет дочки, и Владимира 9 мая 45-го подняли в четыре часа утра. Через час они уже были в университете. «Это был день всенародного ликования! Домой мы тогда вернулись на рассвете, – говорит Любовь Григорьевна. – Помню, идём утром, а где-то тихонько песня звучит: «Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат. Пусть солдаты немного поспят…» Так на душе было светло и немножко грустно. Впереди у нас у всех было начало новой жизни».

Кстати
Любовь Адамова редактировала несколько книг Бориса Ельцина, в том числе «приложила руку» к его знаменитой «Исповеди на заданную тему». «С Борисом Николаевичем было очень легко работать. Он был доступен для общения, прислушивался к рекомендациям и предоставлял рукописи в срок. Ельцин был великолепный рассказчик!» – вспоминает Любовь Григорьевна.

«Я работаю!»

«Набрали детский сад», – беззлобно ворчали маститые писатели и публицисты в адрес молоденьких редакторов издательства. Люба Адамова не обижалась, прекрасно понимая, что имеет дело с профессионалами: историками, философами, экономистами. Особую ответственность чувствовала ещё и потому, что за несколько лет до неё «соцэком» (редактором отдела социально-экономической литературы) был Павел Петрович Бажов. «Его кресло было раритетом – его переносили из кабинета в кабинет, – рассказывает Любовь Григорьевна. – Павел Петрович мне помогал в редактировании. Однажды, например, обратилась к нему с просьбой посмотреть рукопись книги о Карпинске. Она была… скажем так, не очень хорошо подготовлена. Он прочитал и произнес с неподражаемым выражением свою классическую фразу: «Надо перелопатить».

К Павлу Петровичу Бажову Любовь Адамова обращалась за советом.
К Павлу Петровичу Бажову Любовь Адамова обращалась за советом. Фото: www.bazhov.ru/ www.bazhov.ru

Она и перелопачивала. Днём и ночью, работая над собой, глубоко вникая в материал, с которым приходилось работать. Маленькая дочка, бывало, копируя маму, садилась за стол, подпирала рукой голову, делала умное лицо и сообщала окружающим: «Я работаю!».

«Почему же вы не остались преподавать на журфаке? Ведь всё удачно складывалось», – спрашиваю Любовь Григорьевну. «Да, я преподавала на кафедре теории и практики большевистской печати. Но потом на факультет стали приходить ребята-фронтовики. Они столько повидали за годы войны… Как я, девчонка, могла их учить? И я ушла в Среднеуральское книжное издательство, в котором прослужила более полувека. Но с журналистикой моя жизнь всегда была очень тесно связана».

«Живые строки…»

Через её руки прошли сотни рукописей. Одни не оставили в памяти яркого следа, другие, напротив, любимы по сей день. «Мне довелось работать с великолепным журналистом, фронтовиком Юрием Абрамовичем Левиным, – говорит Любовь Григорьевна. – Именно с ним у нас родилась идея издать письма фронтовиков – тогда ничего подобного не было. Так родилась серия «Живые строки войны», выдержавшая несколько переизданий. Очень дорога мне и книга «37-й на Урале» – в ней впервые вышли в свет уникальные материалы, касающиеся жертв политических репрессий. «Последние дни Романовых» – тоже, как говорят сегодня, мой проект. Когда мы работали над этой книгой, были ещё живы те, кто участвовал в расстреле царской семьи. Эти люди гордились свой миссией… Понимаете, они ушли на тот свет героями в своём сознании. Несмотря на то, что стреляли в детей: девчонок, больного мальчика… Я тогда эту трагедию, это горе пропустила через себя, до сих пор мороз по коже…»

Трагедию семьи Романовых Любовь Адамова вновь пережила при подготовке книги.
Трагедию семьи Романовых Любовь Адамова вновь пережила при подготовке книги. Фото: wikipedia.org

Она всегда абстрагировалась от политики, от чужого горя – никогда. В своё время, когда на Среднем Урале велась активная борьба с космополитизмом и в её эпицентре оказалась писатель, поэт, мать гениального скульптора Эрнста Неизвестного Белла Дижур, именно Любовь Адамова, не побоявшись всеобщего презрения, оказала ей поддержку. «Она была в возрасте моей мамы, то есть много старше меня, – рассказывает Любовь Григорьевна, – но это не помешало нам стать подругами. Это как раз было время, когда от неё все отвернулись, она сидела практически без дела, её не печатали. Можете представить её удрученное состояние. У неё была трагическая судьба – мать врага народа. Помню, Белла Абрамовна тайком читала мне письма сына, который покинул Советский Союз. О той дружбе мне напоминают её книги с трогательными подписями. Я передала их в музей Неизвестного».

…Любовь Григорьевна признаётся, что до сих пор читает многие книги с позиции литературного редактора (исключение – художественная литература, которой просто наслаждается). «Сегодня только ленивый книг не пишет, – сетует она. – Слишком часто после прочтения огорчаюсь… Так и хочется сказать иным авторам: «Пожалуйста, не пиши!».

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Также вам может быть интересно

Топ 5 читаемых

Самое интересное в регионах