На будущей неделе в Ново-Тихвинском женском монастыре большой праздник в честь Тихвинской иконы Божией Матери. Вместе с тем в эти дни исполняется и 200 лет со дня обретения обителью ее главных святынь. В том числе ковчега с частицами мощей 25 святых. О необычной судьбе ковчега рассказывает гость «АиФ-Урал» руководитель внешне-монастырского отдела обители монахиня Софрония.
«Фундамент» обители
- Сестра Софрония, что значат для обители ее святыни?
- Самое большое приобретение для любой обители - это святыни. Двести лет назад, когда наш монастырь только-только основался и когда сам город был еще молодым, первая настоятельница озаботилась тем, чтобы обитель приобрела духовный фундамент. Он был заложен, во-первых, созданием матушкой Таисьей уникального, очень строго устава. А во-вторых, тем, что она принесла святыни: Тихвинскую икону Божией Матери и ковчежец с мощами святых. Частицы мощей были выделены из Софийского Новгородского собора. Тогда в Екатеринбурге вообще не было столь значимых святынь!
- Частицы мощей каких святых хранит ковчег?
- Святых, которые известны всему миру. Целителя Пантелеймона, например, к которому обращаются все болящие. Иоанна Златоуста, которого знают не только православные верующие. Он был настолько блестящим оратором, что люди бросали все свои дела и бежали в храм ради того, чтобы послушать его, когда он был архиепископом в Константинополе. Однажды какая-то женщина воскликнула: «У тебя золотые уста!». Я знаю, что Иоанну Златоусту приходит молиться очень много людей, связанных с творчеством, с интеллектуальными профессиями. Иоанн Дамаскин здесь… Все богослужебные тексты, которые мы слышим в течение полутора тысяч лет, - его сочинения.
Конечно, о таких величайших святынях никто тогда в Екатеринбурге и не мечтал.
- Я знаю, что в лихие годы Тихвинская икона Божией Матери была утрачена…
- После разрушения, закрытия монастыря в 20-е годы, Тихвинская икона, действительно, бесследно исчезла. Во всяком случае, мы до сих пор ничего не знаем о ее судьбе. А ковчежец с мощами святых уцелел. Причем ведь в это лихолетье любые более или менее ценные вещи, связанные с церковью, кощунственно отнимались. Что-то переплавлялось, что-то продавалось за границу, а что-то вообще шло на какие-то хозяйственные нужды. Каким образом такой огромный ковчежец (такое для советской власти материальное сокровище!) мог уцелеть? Выяснилось, что он бережно хранился в краеведческом музее.
«Аптекарский» подход?
- Что еще сохранилось до наших дней из того - дореволюционного - монастыря?
- Ничего! В чем еще и уникальность ковчега. Представляете, монастырь до революции был огромен. Город в городе. Там была тысяча насельниц (сегодня 150). Обитель имела множество мастерских: финифтяные, иконописные, золотошвейные… Потом всех разогнали. А где артефакты? Сейчас до нас доходят буквально какие-то фрагменты, осколки того, что делали сестры своими руками. Я знаю, что где-то в музее хранится икона великомученицы Екатерины, украшенная сестрами обители, где-то есть расписанные фарфоровые блюда… Но это крупицы, если представить, сколько на самом деле всего делалось.
У нас проблемный, «красный» был регион, поэтому, я думаю, все уничтожалось под корень. Даже документов сохранилось очень мало. Не сохранился полностью, например, устав монастыря - колоссальная утрата. Ничего нет в архивах. Мы восстанавливаем вехи обители по материалам допросов сестер, которые как раз сохранились.
Мы, когда столкнулись с отсутствием каких-либо документов, очень удивились. У такого огромного хозяйства должна была быть богатая канцелярия. Потом нам, правда, рассказали, что прямо на площади перед храмом Александра Невского в 20-е годы были сброшены в одну кучу все вещи, которые посчитались ненужными: монашеские облачения, иконы, которые не представляли особой ценности, бумаги… Все это подожгли. Костер горел два дня, а в него все подбрасывали, подбрасывали… Я склонна в это верить. Мы уже более 15 лет ездим по всевозможным архивам в надежде хоть что-то найти. Нет. Ничего.
- Сестра Софрония, сегодня о чем просят люди у ковчега?
- Люди приезжают со всего города, из области… В этом ковчежце, я знаю, обращаются в основном к целителю Пантелеймону. Редкий храм имеет частицу его мощей. К святителю Иоанну Златоусту, видела сама, идут студенты. Мы даже перед началом нового учебного года совершаем молебны именно перед частицей мощей Иоанна Златоуста, и тогда приходят все, от мала до велика: и профессура, и преподаватели, и студенты, и учащиеся школ.
- А вас не печалит, что люди часто вспоминают о святынях, только когда случается беда?
- Действительно, часто бывает, что человек приходит к вере в кризисные, сложные моменты своей жизни. В принципе, это неплохо, если потом наступает более глубокое осознание.
Плохо, когда люди, если можно так выразиться, все раскладывают по полочкам. Этому святому молиться от зубной боли, этому от болезни ног, этому от уха, тому от глаз… Аптека какая-то получается. Неправильный это подход, не трезвый.
Обращаться же к святым естественно. Например, представим, что есть у нас родственник в Кремле. И вдруг жизнь нас, что называется, прижала. Мы бы позвонили ему: «Заступись!». А тут у нас есть такие же «родственники» на небе. Обратись - и они тебя услышат. Поэтому неплохо, что люди обращаются к святым в бедах и напастях. Главное, чтобы их вера шла потом дальше, чтобы они росли духовно.
Как неграмотная солдатка основала в Екатеринбурге монастырь 
Праведный Симеон Верхотурский ставит на ноги и исцеляет от душевных страданий 
Прости меня. Как подойти к Великому посту с чистым сердцем 
Что изобрели звонари Среднего Урала? 
В Екатеринбурге отметят Николин день