Значимая фигура
Миша Шаевич принадлежит к тому поколению людей, о котором принято говорить: «они сделаны из другого теста». За свою свободу художникам 1960-х годов приходилось бороться, ведь смириться и молчать не позволяла совесть, поэтому компромиссы с властью были недопустимы, а в основу их творчества легли высокие гуманистические идеалы. Не случайно автор в качестве магистральной линии избирает библейские и мифологические сюжеты, так как в них заключена вся человеческая мощь и накопленный внутренний опыт. Работы Брусиловского обнаруживают незаурядную силу духа, «невиданный каскад трансформаций формы и крика цвета, что смело ставит художника в ряд с такими явлениями нашего времени, как Пикассо, Миро и Матисс».
Окончание выставки запланировано на 9 октября. В этот день картины художника покинут стены музея изобразительных искусств, и кто знает, когда они появятся там вновь. В последний раз я решила посетить экспозицию и лично с ней попрощаться.
Образы из снов
Второй этаж музея встречает пустыми белыми стенами и звуками дрели. Мечешься по комнатам, ищешь работы Миши, а их все нет. Неужто сняли?! Оказывается, экспозиция находится в последнем зале, откуда «текут» звуки флейты и спокойный голос из динамиков. Просторный зал освещен желтым светом, и кажется, будто это солнце бьет в окно вместо холодного дождя. От картин Брусиловского, как от старого шерстяного пледа, веет уютом и теплом. Какие-то маленькие, какие-то огромные, есть фактурные, есть гладко-блестящие, а еще с крупными жирными мазками или с такими тонкими и прозрачными, что кажется, будто автор писал акварелью. Но нет. Табличка гласит — работа маслом.
Открывает выставку полотно в человеческий рост — «Вид на старинный мост Риальто и Гранд канал» в соавторстве с Калашниковым. Работа производит неоднозначное впечатление, оно и понятно, ведь рисовали разные люди — резкие архитектурные формы и спокойные лики придворных дам соседствуют с искаженными лицами в цветном гриме и шутовскими масками. Медленно перехожу по скрипящему полу к следующей работе. Передо мной «Наездница» 2009 года, которая при первом же взгляде заставляет память вынуть из темноты картины Пикассо с лошадьми. И правда есть сходство — нарушенные пропорции, раскрытый рот, оскаленные зубы и выпученные глаза. Признаться, и сама наездница правильностью форм отнюдь не отличается. Причем это правило применимо ко всем фигурам на выставке.
А где-то вовсе сложно разобрать сюжет картины. Мозг силится упорядочить набор мазков, различить в этом взрыве красок обещанного на карточке петуха, но тщетно. Бросаешь это дело и думаешь: «а надо ли?», потому что большая часть полотен напоминают яркие сны, пытаться разбираться в которых — гиблое дело. Лучше отдаться эмоциональному порыву и просто решить, нравится или нет. Из документального фильма о художнике доносится фраза: «он талантливый художник, но немного другой». Этим все объясняется.
Среди библейских и мифологических мотивов затесалась картина «Урал». С удивлением разглядываю четырех здоровенных женщин в рабочей одежде, с толстыми цепями в руках и ясными глазами, устремленными вперед. Вот как, оказывается, Миша представляет себе наш край. Не заводчанин, не шагающий экскаватор, не дымящаяся труба, а сильная женщина. И только на заднем плане между могучих плеч скромно затесался мужичок в шапке. Феминистки наверняка в восторге.
Отзывы
Посетителей, кроме меня, в это время больше не оказалось, и за общественным мнением пришлось обратиться к тетради с отзывами. Как и следовало ожидать, несколько страниц исписаны хвалебными фразами: «я рад, что живу в одно время с таким художником», «Миша, вы великолепны», «гений», «замечательная выставка», «грандиозная экспозиция» и так далее. Продолжать можно до бесконечности. Кому-то даже было не лень потратить время и написать целую страницу формата А4, чтобы сделать один вывод: как жаль, что залы выставочного пространства не заполнены людьми.
Местами встречаются записи личностей, которые не согласны с вышеперечисленным, и тогда листы тетради превращаются в чат, где один пишет — «выставка полный бред», а оппонент просит его аргументировать. Кто-то сразу сознается, что зашел в музей случайно и «взорвал» себе мозг увиденным, а кто-то ограничивается одним словом «прикольно». Но как бы ни отозвался зритель, положительно или отрицательно, главное — что выставка вызвала внутреннюю рефлексию, человек потрудился интеллектуально. Он думал!
Самое счастливое время 
Как юные екатеринбургские художники учили депутата живописи 
Эпатажный художник Никас Сафронов радуется 30-градусным морозам на Урале