Вопрос выбора
— Мария Михайловна, в балетной школе на детей с самого раннего детства ложатся огромные нагрузки, оправдано ли это?
— Поверьте, у детей очень много энергии, которая бьет через край. И я считаю, что такие нагрузки совершенно не страшны для ребенка. Это гораздо лучше, чем бегать на улице и искать приключений. Многие из детей помимо балета еще ходят дополнительно в бассейн, в музыкальную школу, на курсы английского и благополучно успевают совмещать все это с общеобразовательным процессом в обычной школе.
Вообще балетная школа оказывает положительный эффект на ребенка, ведь кроме физического труда они осваивают массу специальных дисциплин: классический, характерный, историко-бытовой танец, актерское мастерство, музыку, историю балета и многое другое
— А вы на сцену до сих пор выходите?
— Нет. Все. В сентябре прошлого года я ушла из Оперного театра навсегда. Передо мной встал выбор. И я его сделала…
Михаил Аронович Коган (художественный руководитель театра «Щелкунчик» — ред.) меня давно звал преподавать. Но для меня танцевать — это было все. Я себя больше нигде не представляла. Я думала, что умру на сцене… Вот до такой степени я любила свою профессию.
Но однажды… Мы вернулись с гастролей из Австралии, играли там спектакль «Ромео и Джульетта», я была в роли леди Капулетти. Я обожала этот спектакль и до сих пор музыку из него очень люблю. Но вдруг, отработав на гастролях около 50 спектаклей, я почувствовала, что мне стало скучно в театре, и желание выходить на сцену как-то заметно поубавилось. Вот, знаете, бывает так, идешь-идешь, а дальше идти уже некуда… И нужно что-то делать. И я подумала, а не попробовать ли мне преподавать.
Попробовала. Поняла — мне это очень интересно, и самое главное, что это начало меня настолько увлекать, что уже стала засыпать и просыпаться с мыслями о комбинациях, о детях, о том, как я их научу, что скажу.
— По сцене не скучаете?
— Нет. Я как будто перепрыгнула из одной творческой позиции в другую. Где долго-долго горела и начала тухнуть, а потом раз — и попала в другую сферу, где тоже зажглась.
Сама себе поражаюсь. Думала, что буду рыдать, мучиться после ухода со сцены. Многие мои друзья уходили из театра по собственной воле, но для них это было больно, были слезы и переживания, они страшно мучились и скучали по сцене.
Знак свыше
— Как вы попали в балет?
— Это как знак свыше. В младших классах я пошла в танцевальный кружок, и педагог, который занимался со мной, дал мне путевку в жизнь. Сказал моей маме: «Ваша девочка очень одарена, попробуйте отдать ее в хореографическое училище». Спустя время, мама сказала: «Знаешь, Маша, это был знак свыше. Когда ты только начинала ходить, тебе еще годика не было, то упала и перестала ходить. Но как только где-то играла музыка, ты вставала и танцевала». Сколько я себя помню, всегда очень любила танцевать.
— Помните свое первое выступление?
— Самое первое выступление было в Новокузнецке, вышла я в крестьянском танце «Жизели». Еще я очень хорошо помню один из своих первых сольных номеров, это был египетский танец в «Спартаке» в постановке Чанги — потрясающий номер! У нас тогда был главный дирижер Колобов — гениальный музыкант и человек. Вдруг он перед самым выходом подходит ко мне и говорит: «Маша, успокойся. Танцуй, я буду тебе играть в ноги. Не думай о том, что темп будет не тот, ты просто наслаждайся, а я тебе помогу». Это настолько поразило меня именно в человеческом отношении, и он действительно сыграл просто потрясающе.
— Существует стереотип, что балеринам приходится во многом себя ограничивать. Так ли это?
— Это правда. Мне приходилось бороться с весом. Когда я окончила хореографическое училище, я была в нужной весовой категории. А когда пришла в оперный театр, нагрузка заметно снизилась, и весы скакнули. Пришлось браться за себя, ограничивать себя серьезно именно в еде. И тогда я поняла, что строгая диета — это кошмар. Так продолжалось лет 10, потом, когда моя физическая нагрузка повысилась, мне наоборот уже приходилось кушать. Но все равно вечерние ограничения были всегда. Правда, из-за повышенных нагрузок порой чувство аппетита снижалось и просто очень сильно и много хотелось пить. А бывали моменты, когда невероятно хотелось спать или сходить куда-нибудь отдохнуть, но совершенно не было времени для этого.
— Балет — адский труд. Вы никогда не жалели о выбранной профессии?
— Никогда. Балет — благодарный… Сложность идет рядом с прекрасным. Это такое счастье работать над ролью, создавать какой-то совершенно незнакомый тебе образ, быть кем-то другим, одевать шикарные костюмы, делать невероятные прически, обалденный грим. Физически выкладываешься максимально, но получаешь колоссальное удовольствие от того, что ты поработал, что-то сделал своим телом, что тело тебя слушается, что ты добился чего-то. А на сцене эйфория, кураж, свет, музыка, партнеры, импровизация. Все вместе — это очень здорово. Чем больше отдаешь от души, тем больше получаешь. Я стараюсь привить это и своим девочкам.
В ледовом детском шоу - призеры кубка мира